параллельного мира. Врать не буду — сам не слышал, да и недосуг мне искать. Но что надо — ловит. Я его нашел в подвале в гараже в Рассохе — это, считай, на Периметре. Кстати, ему же больше лет, чем тебе, Кондор, а вот работает. Вот подумай, кстати, — почему? Помню, монеты полученной за «медузу», не пожалел — купил армейский «Сигалл» филипсовский.
Кондор кивнул, он слышал много восхищенных отзывов об этом широкополосном автоматическом пеленгаторе радиочастот — незаменимый при прослушивании военных переговоров, позволяющем еще и определять расстояние и направление на передатчик, тем самым устанавливая, далеко ли вояки.
— Так вот — он у меня сдох в третьем походе. А этот живет себе — разве что пару конденсаторов перепаял да батарею алкалиновую поставил. Вот мелочь, а ведь показательная! Кстати, почему здешние научники катаются по всему бывшему Эсэнге и скупают чудом сохранившиеся советские приборы? Причем, что интересно, если вдруг попадется что–то сделанное до Первой Аварии, так можно гарантировать, что будет работать как часы. При этом еще и возможности, техпаспортом не предусмотренные, проявляются.
— Ага, приемник твой, конечно, хорош, — кивнул Кондор. — Чистый антикварьят! И впрямь древность… Да только вот нет тут никакой мистики — чем проще, тем лучше, потому что ломаться нечему. Им, чего доброго, и гвозди можно забивать! Так же и с приборами. Тем более наши все сэкономить норовят: если новое покупают, так турецкое барахло или еще чего такое взять стремятся.
— Эх, Кондор, ничего–то ты не понял… — процедил Краб. — Хоть и умный ты, а все равно не врубаешься.
— Ну так объясни нам, сирым, поучи жить! — раздражение вновь вспыхнуло в душе.
— А смысл? — кротко улыбнулся Краб. — Есть вещи, которые только сам поймешь или не поймешь, а объяснять — даром время тратить. Впрочем, напоследок загадаю тебе одну загадку. Ты кровососов хорошо знаешь?
— Ну, наверное, недурно. Дюжину с гаком завалил за всю жизнь, если не больше! — с явным вызовом ответил сталкер, не понимая, куда клонит старый знакомый и при чем тут кровососы? — А что с ними не так?
— Тогда скажи ,тебе среди них старые попадались?
— Ну, бывало. А какая разница? — удивленно сдвинул брови Кондор.
— А такая, что не может быть ни одного кровососа старше пятнадцати лет, как и контролера. В принципе не может! Второй взрыв когда был, прикинь! А вот есть они, старики, я видел. И бюреры есть старые. С чего бы им появиться?
— Может, они живут мало и быстро стареют, — пожал плечами сталкер. Честно сказать, данный вопрос занимал его меньше всего.
— Да нет, дружище, вот тут ты промахнулся. Старых кровососов с бюрерами уже давно видели — еще когда я начинал. Опять же, Караманлис, конечно, был жучок еще тот, но одно доброе дело сделал — всю секретную документацию бывшего Спецкомитета выложил в Интернет в открытый доступ. Так вот, там по детенышам кровососов тоже есть — что растут они лишь незначительно быстрее человеческих и жить должны лет до сорока, если не больше. Видишь, раньше как–то и детенышей ухитрялись отлавливать, не то что сейчас. И куда что девалось? — нарочито удивленно развел руками Краб. — Ну ладно, бывайте, — бросил он, поднимаясь.
Кондор с Игорем посидели еще некоторое время в молчании.
— Не особо обращай внимание… — бросил вдруг Кондор с плохо скрытым раздражением. — Краб — отличный товарищ и Зону знает как никто, но иногда кажется, что он настоящий сумасшедший.
Игорь подумал, что если и сумасшедший, то не простой, а очень умный и толковый.
— Вот тебе сейчас коротко скажу, может, и не все правильно, но голова у него варит не хуже котелка. И…
У Кондора опять возникло ощущение, что Краб не просто так пришел поболтать к старому знакомому. Что–то он от него хотел, и все эти туманные намеки должны были его к чему–то подтолкнуть или о чем–то предупредить… Но ощущение пропало, растворившись в ночном сумраке.
— Ну ладно, давай поспи — завтра же нам в дорогу. А я постерегу — еще час продержусь. Отдыхай давай — мы ведь не за хабаром идем, а по делу…
В следующую секунду он забыл о Крабе и вообще обо всем. Игорь, спокойно сидевший у костра, вдруг с перекошенным лицом резко перегнулся вперед, и его вырвало чуть не прямо в огонь. Какое–то мгновение Кондор растерянно взирал на блюющего спутника, и в голове у него возникла четкая и простая мысль — что Муратова кто–то отравил. А прикончить его хотят именно из–за всей этой истории с Севериной — и история, само собой, имеет слабое отношение к тому, что Игорь ему рассказал. Он уже мысленно прикидывал, что из содержимого аптечки может выручить спутника, как вдруг ощутил вибросигнал ПДА в нагрудном кармане. Уже вытаскивая его, он знал, в чем дело, и предчувствия его не обманули — светосигнал индикации аномальной энергии внизу экранчика стремительно наливался.
— Кондор, — отплевываясь, Игорь вытирал рот ладонью, — черт–те что со мной…
— Не с тобой, приятель, — выброс на носу!
А через несколько секунд над Старым Колхозом замяукал автомобильный клаксон, заменявший здесь сирену.
— Давай пошли…
Когда они торопливыми шагами подошли к бару, там уже собралась изрядная толпа полусонных сталкеров. Многие еще шатались после пьяного сна, но большая часть выглядела уже вполне собранными. У многих включенные ПДА бормотали тихими голосами одну и ту же фразу: Внимание! Ожидается выброс, всем срочно найти укрытие! Повторяю, ожидается выброс! ИЩИТЕ УКРЫТИЕ!»
У входа стоял уже знакомый им бармен, а сбоку пристроились пять или шесть человек с оружием наизготовку. Предосторожность не лишняя: в Лиманске почти тридцать человек погибли именно потому, что при спуске в убежище возникла паника, поднятая какими–то придурками, вовремя не пристреленными, и двери не успели закрыть.
— Так, братья–сталкеры, — торопил бармен, — выброс может начаться с минуты на минуту, так что быстрее давайте ховайтесь в норку! Быстрее! Кто не спрячется — я не виноват!
Вниз Кондор и Игорь спустились одними из последних, ежась под порывами усиливающегося ветра. Уже оглядываясь, сталкер увидел, как черные, затянувшие небо облака начинают изнутри наливаться багряным — верный признак приближающегося выброса.
Но тут бармен захлопнул двери и задвинул засов, надежно заперев его на здоровенный висячий замок хитрым ключом, что болтался на цепочке.
Последним, что Кондор рассмотрел, был мужичонка, пытающийся задвинуть люк у стенки врытого в землю армейского прицепа, — видать, решил пересидеть выброс в отдельном убежище. Потом бармен опустил две стальные жалюзи и запер еще одну дверь — уже внизу. Отныне пробиться к ним можно было лишь при помощи гранатомета (и такое, впрочем, в истории Зоны случалось).
…Бар был забит до отказа — туда набилась куча народу, так что яблоку пришлось бы постараться, чтобы упасть. Было странновато видеть, например, сидящих рядом «долговца» и «свободовца», хотя обычно они старались выбрать столики как можно дальше друг от друга.
Большинство, не заморачиваясь, тут же принялись дремать, прислонившись к стене или плечу соседа, кто–то принялся за недопитую водку, вполголоса матерились курильщики, лишенные возможности подымить.
Снаружи не доносилось ни звука — отголоски аномальной бури, когда сходят с ума физические законы, почти не проникали сюда. Лишь помигивали лампы, питавшиеся от артефактов, в такт биению невидимого сердца Зоны, да иногда откуда–то, причем не сверху, а словно снизу, доносился далекий слабый гул. Но вот ощутимо вздрогнул пол, сдвоенный удар грома недобро пророкотал, заставив всех невольно замереть, ощутив себя на миг слабыми смертными существами.
— Здорово фигачит, — хриплым полушепотом прокомментировал кто–то. — Баллов семь!
— Каких семь, и пяти нету, — возразил голос из темноты, — просто эпицентр поближе к нам.
—Пять — это по Бергману, а по Джексону–Хвылевому как раз семь, если не больше…
— Тут запасной–то выход есть? — громко осведомился кто–то из дальнего угла. — А то ведь впендюрит нам этот выброс «электру» или «карусель» под дверь — и шо делать будем?
