Дребезжащие металлические звуки шли прямо из горла.
Пожалуй, окажись кто у развалин сейчас, решил бы, что это какой-нибудь приблудный демон славит своих неведомых темных богов.
– Все готово? – зачем-то спросил капитан, не оборачиваясь.
– Да, – хриплым дрожащим голосом ответила Марисса – она явно была не в себе.
Торнан присел на корточки возле Лиэнн, обреченно вытянувшей над сосудом руку. Сосуд был еще тот – найденный в лабиринтах темных комнат человеческий череп из обожженной глины, раза в два больше прототипа. Видать, священный сосуд, употреблявшийся для каких-то древних ритуалов (может, даже для той самой жидкости, что сейчас в него прольется).
В последний момент герцогиня дернулась было, но Дорбодан мягко удержал ее.
Быстрое движение клинка – и черная в полумраке жидкость потекла на дно жуткой чаши. Потом кожаный ремешок живо перетянул девичью руку выше локтя, а лоскут, оторванный от рубахи амазонки, закрыл разрез.
– Отлично сделано! – Было видно, что Дорбодан вполне оценил ловкость, с какой Марисса забинтовала рану.
А через миг он сам уже стоял на коленях, торопливо заворачивая рукава сутаны.
Когда и с космографом было покончено, настал очередь Мариссы.
– Режь по шраму, – скомандовала она, протянув левую руку. – Мне новые отметины вроде как ни к чему.
Торнан коротко полоснул по хорошо видному даже сейчас широкому рубцу на запястье – тому самому. Ни единая жилка не дрогнула в лице амазонки. Когда сосуд наполнился уже на три четверти, Торнан отодвинул ее. Пришла его очередь.
Верный клинок почти без сопротивления отворил жилы на предплечье. Почему-то в этот раз сосуд наполнялся очень медленно – или это ему лишь казалось? Но вот череп оказался почти полным. Пережав кровоток чуть ниже локтя. Торнан обернулся на воющего и гудящего шамана, пока Лиэнн и Дорбодан неловко бинтовали руку.
Чикко продолжал свой жутковатый бег размеренно и целеустремленно, как цирковая лошадь. Было что-то нелюдское и потустороннее в его фигуре со свисающими мертво вдоль тела руками, с запрокинутой под немыслимым углом вверх головой, и щуплое безволосое тело отливало оттенком брюха снулой рыбы.
Из всех четверых разве что Марисса смутно догадывалась, что за силы сейчас призывает этот мелкий неказистый человечишка, и догадки эти заставляли шевелиться непонятный липкий страх на дне души. Но даже знай она достоверно, что не ошибается и что тут и в самом деле не обошлось без Додревних Хозяев, то и тогда выбора у нее не было. И не потому даже, что речь идет о ее жизни – ведь она не имеет права умереть, не выполнив повеление Тиамат…
Вдруг Чикко начал сужать круги. Вот он уже в центре кольца, вот падает на колени…
Пора.
– Марисса, давай! И не вздумай уронить – этой штуке цены нет!
Как объяснил перед обрядом Чикко, в Круг Преисполнения с Чашей Мощи может войти лишь женщина.
«Именно женщина», – с нажимом уточнил он, смерив взглядом сунувшуюся было в разговор Лиэнн.
Взяв обеими руками глиняный череп и зажав в зубах обвивавший его ремешок – дополнительную страховку, амазонка сделала несколько шагов, пересекла круг и поставила сосуд перед шаманом, чье лицо могло бы напугать менее стойкого человека.
Она еле успела выскочить из круга, как фомор подхватил сосуд, вскакивая, и, высоко подняв над головой, опрокинул на себя.
Завизжала Лиэнн, и без того бледная от страха.
Воздух в подземелье словно сгустился, а потом засиял синеватыми огоньками. Чикко стоял, покрытый свежей кровью, окруженный голубоватым маревом, от которого тьма шарахнулась по углам этого зала странной неправильной формы с коряво скошенными стенами и старательно сбитыми барельефами.
И был крик – воистину нечеловеческий, который никак не могла издать впалая узкая грудь шамана.
И плита, которую не сдвинул бы и десяток коней, вдруг приподнялась и поползла в сторону.
А потом свалился Чикко, словно из тела его вытащили разом все кости.
– Быстро наверх, что ждете?! – приказал капитан, первым пришедший в себя. Все дружно бросились выполнять команду, словно боялись, что плита вот-вот вновь вернется на место.
Последним выскочили Торнан и Дорбодан, подхватив безвольно обмякшего Чикко под руки. Они уложили его на траву, и Марисса принялась бестолково хлопотать вокруг их спасителя, стирая кровь с его тела. К ней присоединилась и Лиэнн, по своей инициативе оторвавшая для этого подол.
– Чикко, Чикко, ты как?! – все спрашивала Марисса. – Чикко, родной, ты меня слышишь?!
– Слышу, красавица, – разлепил губы фомор. – Слышу хорошо.
Что-то в его тоне очень не понравилось капитану.
– Чикко, – Марисса тоже что-то почуяла, – Чикко, тебе плохо?!
– Нет, друзья, мне не плохо, – тихо ответил фомор. – Просто я умираю.
– Чикко, ты чего – рехнулся? – ляпнул Торнан первое, что пришло в голову.
– Надорвался я все-таки, хотя и оба Ключа поставил, и Нить Ярости повязал… – словно размышлял вслух маг. – Этот обряд – он… сложный… Вот так вот. Похороните меня тут – прямо в том склепе. Место хорошее, старое…
– Чикко, да что с тобой? – Голос Мариссы дрожал болью и страхом. – Скажи – тебе больно?!
– Да нет, не больно, моя маленькая, – фомор вдруг улыбнулся. – Это и плохо, что не больно…
– Чикко, погоди, – Торнан растерянно оглянулся. – Ты говорил, тут где-то жила земляная – скажи, куда тебя нести?!
– Не надо никуда нести, – голос шамана был тих и спокоен. – Я сейчас как бурдюк рваный. Вроде все цело, а швы лопнули. В меня сейчас хоть озеро этой силы влей – все уйдет.
С нарастающим отчаянием Торнан видел, что его старый друг не ошибается насчет себя. Лицо его отчетливо приобретало то выражение, что видел он не раз и не два на лицах смертельно раненных товарищей – и в Страже Севера, и раньше.
– Надо же, – печально улыбнулся Чикко. – А я уже почти поверил… Ты знаешь, друг Медведь, мне совсем не страшно…
– Никто тут умирать не будет, – вдруг решительно шагнул к шаману молчавший дотоле Дорбодан. Опустившись на колени, он взял безвольную руку Чикко, к чему-то прислушался.
– Брось, не стоит, – попробовал слабо возразить тот. – Тут разве что бог справится. Все астральное тело в клочья, считай, порвало.
– Насчет бога не знаю, а я попробую, – деловито ответил космограф.
Перевернув Чикко на спину, он принялся деловито постукивать по липкой от крови спине колдуна, нажимая на какие-то одному ему ведомые точки. При этом он что-то ворчал себе под нос, как водится у мастеров за работой:
– Так, эту веточку мы перекроем, а эту, наоборот… Так, с этой вообще все в порядке… Ух ты, это ж надо так… Скверно, но поправимо… Не хочешь? Так мы тебя узлом завяжем. И вот этот каналец…
– Разожгите костер, – скомандовал он, не оборачиваясь, и перевернул закрывшего глаза Чикко вновь на живот.
– Зачем? – пробормотала Марисса. Торнан пихнул ее кулаком в бок.
– Человек знает, что делает, – и достал огниво. Через пару минут крошечный костерчик уже весело пылал среди развалин, пожирая сухую траву и обе льняных нижних юбки бывшей герцогини Тамисской. Марисса сбегала вниз и принесла пригоршню щепочек, оставшихся от непонадобившихся жребиев.
– Отлично, – скосив глаза, бросил Дорбодан, ни на секунду не прекращая танец пальцев. – Зажги их и сразу погаси – но не до конца.
Амазонка сунула щепки в огонь и тут же вынула, сильным взмахом руки сбивая пламя. И лекарь принялся тыкать рдеющими кончиками лучин в тело Чикко. В грудь, шею, ноги – и даже пару раз ниже пояса. Потом начал вонзать щепки в разные места, иногда оставляя их воткнутыми в плоть.
