При этой мысли у нее засосало в желудке от страха.
Майк пожал плечами.
— Вероятно. Саттон, скорее всего, не сможет выбраться из Дюранго раньше, чем через несколько дней, так что теперь он бесполезен для Стивена.
Бет поглядела еще раз вслед исчезнувшему в доме водителю, а затем перевела взгляд на Майка:
— Тогда зачем мы здесь? — с испугом прошептала она.
— Чтобы ты увидела сына, Бет. Я хотел, чтобы ты убедилась, что он жив, здоров и в безопасности.
— Ты думал, я тебе не верю?
Он взял с нежностью обе ее руки:
— Я не думал об этом, — признался он. — Я просто думал о себе самом. Я сделал это для себя, чтобы ты не волновалась.
— Почему ты называешь это «для себя»?
Он положил ее руку себе на лицо:
— Потому что сегодня, когда я привезу тебя в свой дом и буду любить тебя всю ночь, я хочу, чтобы все твои мысли были обо мне. О нас двоих.
Ее сердце учащенно забилось, и ей стало трудно говорить.
— Это — не «для себя», Майк. Это просто хитрость.
Они оба рассмеялись. Бет разрывалась между желанием скорее увидеть сына и желанием продлить их проникновенную беседу. Майк разрешил ее сомнения: он просто открыл для нее дверцу машины. Он последовал за ней, помогая ей перелезть через снежный сугроб у обочины. Майк твердо держал ее под руку, и Бет думала, как спокойно и надежно чувствовать себя в его руках, и как естественно, что она приняла его любовь.
Дверь открылась, и Бет увидела Джереми, отчаянно сучившего при виде матери всеми четырьмя конечностями. Его держала на руках Кора, и светлые волосенки на голове его сияли, как нимб.
Блэкторн отступил и стал наблюдать, как Бет берет на руки своего малыша. Шелковистые каштановые волосы упали ей на лицо, когда она наклонилась над ним и проговорила ласковые и восхищенные слова. Майк ощутил странное чувство одиночества, наползающее на него.
Он взял шляпу и пошел было поговорить с Корой в другой комнате, когда вдруг Бет тронула его за плечо. Ее глаза были подернуты дымкой нежности, а улыбка светилась мягкостью и добротой:
— Не уходи, — шепнула она.
Он взял ее руку и поцеловал ладонь:
— Я здесь, милая, — едва слышно ответил он. — Без тебя я не уеду. Но теперь побудь одна со своим сыном.
Он взял из ее рук Джереми, чтобы она смогла раздеться. Затем, усадив их обоих на софу, пошел посмотреть, где водитель и Кора.
Чувство одиночества как рукой сняло.
Дом Майка удивил ее и размерами, и стильностью. Она ожидала увидеть неказистое жилище. Дом стоял в тихом пригороде, на собственной земле, и был выстроен из кирпича в два этажа. В убранстве комнат чувствовалась традиционность, к тому же везде было много живописи, в особенности английских художников и импрессионистов. Единственное место, где верх одержал модерн, оказалось кухней. Но и она была спроектирована так, чтобы напоминать деревенский дом ранне-американской эпохи, с застекленными буфетами и открытой стойкой для китайского фарфора.
Пока Майк ходил и проверял окна, Бет бродила по нижнему этажу. Когда они встретились в столовой, Бет ошеломленно качала головой.
— Что-то не так? — спросил он.
— Нет, все так. — Она рассмеялась. — Просто все не так, как я себе представляла. — Она прошла вдоль стола к двум стульям у окна. Проведя рукой по фикусу, возвышавшемуся до самого потолка, Бет упала на один из стульев и сбросила с себя сапоги. — Это… это… — Она водила рукой в воздухе, не находя выражения своих чувств. — Это просто чудесно.
Он усмехнулся и поднес руку к выключателю. Комната погрузилась в темноту. Он подождал минуту, чтобы глаза привыкли к лунному свету, и подошел к ней.
— Этот дом купила моя мать, когда на нее нашел очередной «прилив», как она говорила, «возврата к основам». Когда она устала от него, я перекупил его.
— А где она сейчас? — спросила Бет, вставая на стуле на колени и поворачиваясь к Майку лицом.
Майк взял ее голову в свои руки, наслаждаясь ощущением мягкости ее волос.
— С моим отцом. Я думаю, где-нибудь на юге. Она так и не привыкла к холоду.
— Но почему именно этот дом, Майк?
Он оперся спиной на стул и начал массировать ее голову.
— Потому что он удобен, я полагаю. И потому что мне нравятся старые вещи. Они придают мне уверенность в постоянстве. — Он провел пальцами за ее ушами, и она тихо вздохнула.
— Моя работа заставляет меня часто разъезжать, и не всегда я оказываюсь в комфортабельных условиях. А когда приезжаю домой, я чувствую себя спокойно.
— Ты сложный человек, Майк Блэкторн. — Она взяла его за руки.
— Вовсе нет, Бет. Я делаю свое дело, поскольку должен делать его. Я живу так, как хочу жить. — Он коснулся губами ее лица. — И я касаюсь тебя, потому что не могу не делать этого. И мы с тобой любим друг друга, потому что так было задумано.
— Ты слишком уверен во всем, — прошептала она.
— Не во всем, — ответил он. — Но в этом — да. Ты принадлежишь мне, моим рукам и моей постели.
В ее глазах стояли еще вопросы, но он не дал ей их высказать. Не сейчас. Может быть, потом, думал он, притягивая ее к себе.
Может быть, потом у него найдутся ответы.
А сейчас перед ним были ее сладкие губы, возбуждающие и манящие. Он слился ртом с ее губами, пока она не открыла их. Их языки сплелись. Он отступил, глотнул воздуха и начал вновь целовать, желая насладиться сполна. Его тело требовало ее немедленно, прямо здесь и сейчас, но он не смог бы объяснить ей этого, и ничто не извинило бы его. Ничто — кроме того, что в таком состоянии вообще мыслить трудно.
Причины для медлительности были. Их вчерашняя любовь привела его к мысли, что с Бет нужно быть осторожным. Когда он исследовал ее самые интимные места, она была так зажата, что это трудно было объяснить, принимая во внимание ее недавние роды. Память об этом и притягивала, и охлаждала его. То была конфронтация двоих, которую именно он должен был держать под контролем: он проиграет, если позволит ей спешить.
Он не желал ранить ее, причинять ей боль. Она и без того была оскорблена мужской грубостью, а он желал, чтобы их любовь запомнилась ей навсегда как прекрасный сон.
В другое время, когда она будет ему больше доверять, он сможет позволить себе быть грубее и быстрее — чтобы доставить ей удовольствие, а не боль. Но не теперь.
Зажав ей рот поцелуем, он притянул ее к себе сильнее. Она издала глубокий горловой звук, и ее руки сомкнулись у него на шее. Их поцелуй был долгим и глубоким, несмотря на его попытки сохранить самоконтроль; но тут мир начал кружиться у него перед глазами, и дыхание участилось.
Майк оторвался от Бет — и не мог не заметить разочарования, которое тут же отразилось на ее лице.
— Не смотри на меня так, иначе я возьму тебя прямо здесь и сейчас.
Она попыталась поймать его рот губами.
— Бет, прекрати! Для меня сегодня был тяжелый день. Я так быстро теряю контроль, что удивительно, что я еще не вошел в тебя.
Она посмотрела на него затуманенными от страсти глазами:
— А я думала, ты так расстроился из-за того, что Саттон ускользнул…
