Блэкторн и мадонна

— Черт с ним, с Саттоном! — выругался он и накрыл губами ее губы. Когда она уже почти упала в обморок от этого поцелуя, он усадил ее и проговорил: — Мой самоконтроль — или его отсутствие — зависели сегодня от взгляда на тебя, когда ты извивалась от наслаждения в моих руках. — Он положил ей руки на плечи и потряс ее: — Я хочу войти в тебя, Бет, а ты так зажата… Я не могу делать тебе больно.

— А если ты не сделаешь этого, Майк, я умру. — И она рассмеялась. — Конечно, не в прямом смысле, но я чувствую, что готова умереть.

— Отчего? — Ему захотелось ее объяснений, ее рассказа о своих ощущениях.

Она запустила пальцы в его волосы; пальцы дрожали.

— Мне кажется, я желала тебя всю жизнь. Даже тогда, когда я так боялась тебя, что едва дышала, я все равно желала тебя. За последние несколько дней я прошла все круги ада, проклиная себя за то, что ответила тебе; всякий раз отрицая, что меня бешено влечет к тебе — и зная одновременно, что это — ложь. Я хотела тебя — и ненавидела тебя, потому что ты забрал у меня самое дорогое.

Его глаза сузились:

— Ты боишься, что я переменю свои планы и не верну тебе сына?

Она нетерпеливо потрясла головой:

— Я не говорю о Джереми. Это уже обо мне: я боялась, что никогда уже не буду так чувствовать.

— Отчего?

Бет подошла к самой пропасти, и отступать уже было некуда. Она облизала губы. Майк смотрел на нее в упор, и в глазах его зрела злость. Бет не понимала, чем это вызвано, однако ей нужно было сказать все до конца.

— Это я так напугал тебя, Бет?

Она кивнула и заговорила быстрее:

— Я чувствовала по отношению к тебе нечто такое, чего со мной никогда раньше не было. Я боюсь, что мы расстанемся с тобой, а я так и не пойму, отчего мне это так больно.

Злость в его взгляде сменилась смирением, которое она понимала еще меньше. Он наклонил голову, и когда поднял ее, она по его взгляду поняла, что и его постигло то же смешение чувств, что и ее.

— Я никогда не хотел, чтобы ты боялась меня, — тихо сказал он. — Ни по какой причине. Я не причиню тебе ни зла, ни боли. Я буду любить тебя, как только смогу — верно и сильно.

— Я знаю, — прошептала она. — Ты всегда сохраняешь контроль над собой, даже в гневе, не то что Стивен.

Майк поначалу впал в ярость при упоминании имени Стивена, но затем успокоился, осознав, что она не поняла его. Он повернул ее голову к себе так, чтобы она не могла отвести взгляд.

— Я говорю не только о физическом оскорблении, хотя тебе крепко досталось и теперь ты никогда не сможешь этого забыть. Я хочу быть тебе больше, чем любовником, Бет. Много больше.

— Ты?..

Он кивнул. Она поймала его руку и поцеловала. У него перехватило дыхание. Она осторожно, едва касаясь губами, поцеловала его рану, про которую он уже почти забыл.

— Я ненавидела себя за ту ночь, — прошептала она.

Он покачал головой:

— Тебе нужно было думать о Джереми. Бежать — был твой единственный выбор.

— Я отчего-то знала с самого начала, что ты не сделаешь мне ничего плохого.

— И ты была права. — Майк решил, что слов достаточно. Они поговорят позже, после того, как удовлетворят свое желание — если только это было возможно. Позже, когда не будет необходимости волноваться о Джереми.

Позже он предупредит ее о всех недостатках их возможной совместной жизни, а потом все-таки попросит ее выйти за него замуж, несмотря ни на что.

Сейчас же ему казалось, что он сойдет с ума, если не удовлетворит желания.

Он подошел к Бет, обнял за талию и поднял ее, и позволил ее телу скользить по его телу вниз, пока она не встала на цыпочки, и он не уперся в ее нежный живот.

— Ощути меня, Бет, — прошептал он, и сомкнул руки вокруг ее бедер. — Я хочу тебя с того самого момента, когда ты в машине уперлась в мою руку стволом. — Он застонал и провел пальцами по ее ягодицам. — Давай прямо здесь, милая моя? Огни погашены, и за окнами нет никого, кроме деревьев, хотя мне было бы все равно, если бы там стояли толпы…

Бет обвила его шею руками. Ее груди упирались в его твердую грудь, и внутри ее зажегся огонь страсти.

Он подержал ее так некоторое время, затем схватил на руки и понес к лестнице.

— Отчего же не перед окнами? — спросила Бет.

— Я забыл о твоих ребрах. — Он поцеловал на ходу ее в лоб и с нею на руках понесся, перепрыгивая через две ступени, вверх. — Тебе будет лучше в постели, кроме того, после этого я буду слишком слаб, чтобы нести тебя.

Она засмеялась и прижалась к нему:

— Я могла бы пойти сама.

— Только не после, вот увидишь, — пробормотал он.

Войдя в огромную спальню, он усадил ее рядом с кроватью и зажег лампу.

Бет наблюдала, как он зашторивает окна, пересекает комнату по пушистому ковру. Затем он присел, чтобы снять ботинки, на кожаное кресло, и она перевела взгляд на красивую мебель красного дерева. И тут противоречивые чувства, владевшие ею в последнее время, вновь охватили ее. Она нервничала перед тем, что произойдет сейчас, и одновременно пребывала в нетерпении.

— Бет.

Она взглянула и увидела его стоящим в нескольких шагах от нее, и только сейчас поняла, что он снял не только ботинки. Его джинсы были расстегнуты, рубашка снята, и стрела темных волос спускалась с груди, исчезая в джинсах. На руках и груди играли мощные мускулы. Она протянула руку, чтобы потрогать серебристый шрам, который увидела на его животе, и его мускулы стянулись от ее прикосновения. Она подняла глаза — и содрогнулась от яростного, страстного мужского взгляда.

— Снимай с себя джинсы, Бет. Быстро.

Она расстегнула молнию и начала стаскивать с себя джинсы. Майк закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Поспеши, милая моя, — поторопил он и переплел пальцы, будто для того, чтобы набраться терпения. — Пожалуйста.

Его слова и тон только сделали ее более неуклюжей, и то, что можно было выполнить быстро, заняло у нее много времени. Когда наконец она отбросила джинсы в сторону, руки у нее дрожали, а сердце стучало так сильно, что его можно было услышать, наверное, на улице.

Он смотрел на нее. Он не двигался, и она опять растерялась. Она была полностью смущена, и все- таки ничто еще в ее жизни не казалось ей таким правильным и таким естественным.

— А теперь остальное, — сказал он. — Если, конечно, ты не желаешь потерять эту милую вещицу. Если ты оставишь что-нибудь на себе, я порву.

Эротизм этих слов пресек ей дыхание. Она взялась пальцами за тонкий нейлон и стянула трусики.

Они упали на пол. Майк подошел к ней и взялся за свитер.

— Не могу понять, торопиться мне или нет, — сказал он низким, рычащим голосом, стягивая с нее свитер. — В любом случае, я думаю, пора.

Его пальцы чиркнули по кончикам ее грудей, и Бет не смогла удержать крика. Он улыбнулся, с удовольствием оценивая ее реакцию. Потом бросил свитер и лифчик в сторону и принялся стягивать свои джинсы. Бет стояла неподвижно.

Она неровно дышала, и Майк надеялся, что то было желание любви. Для предварительных ласк уже не было времени. Ему нужно прямо сейчас, иначе он сойдет с ума.

Не прикасаясь к ней, он наступал на нее, пока она не упала на постель. Ее соски дразнили его, и он все еще пытался сохранять контроль над собой. Он заломил ей руки над головой, чтобы она не делала преждевременных попыток коснуться его.