Константин?
– Я никогда не встречала никого по имени Константин. – Она понимала, что правда ее не спасет, но считала, что лучше отвечать, чем лежать молча и тем как бы оправдывать его действия.
– Тогда с кем из представителей Константина вы встречались?
Она искренне старалась сосредоточиться на его вопросах, чтобы отвлечься от мыслей о том, что сейчас происходит у нее в желудке. Константин? Ей был известен Константинополь, но это город, а не человек, так что вряд ли он будет ему интересен. Еще она слышала о константине – сплаве никеля с медью. Эти знания она приобрела на геологоминералогической конференции, организацией которой занималась в прошлом году… Но и эти научные ее познания наверняка не произведут на него впечатления.
Она никак не могла отключиться от мыслей о том, как это происходит, как растворится у нее в желудке это зверское количество кокаина, как начнет наркотик впитываться в кровь. Она как-то присутствовала на семинаре по наркотикам, но там больше говорилось о том, как происходит ломка у наркоманов. Ей это не грозило. Будет ли ей больно, будет ли она биться в конвульсиях, охваченная туманящим голову страхом? Или же она просто заснет, и белая кокаиновая смерть незаметно придет через оцепенение холода и покоя?
– Анджела!
Она подняла глаза и вспомнила, что так и не ответила ему.
– Я никогда не слышала о Константине и не встречалась ни с кем, кто упоминал бы его имя.
– Каким именем вы пользуетесь?
– Каким всегда. Анджела Фергюсон. – Она передвинулась ближе к изголовью, чтобы устроиться поудобнее, потому что связанные руки начали неметь. На мгновение ее охватила паника, что это уже действует кокаин, но постепенно к пальцам прилила кровь, и она успокоилась.
Пока еще тело слушалось ее. Правда, это было слабое утешение.
– Вы вольный стрелок или входите в организацию Константина? – продолжал он допрос.
– Вольный стрелок. – Мужчина при этих ее словах вопросительно вздернул бровь, и она продолжила: – Я уже шесть лет работаю на себя. Теперь спросите меня, чем я зарабатываю себе на жизнь?
– Здесь вопросы задаю я, – осадил он.
– Ладно, пусть это будет ваша прерогатива, – отозвалась она, изучая резко очерченное загорелое лицо и одновременно соображая, какие чувства будет испытывать он, избавляясь от ее трупа. Наверное, досаду, потому что она не сообщила ему никаких секретов, которыми, по его убеждению, она владеет. А может быть, сожаление, потому что в конце концов он поймет, что она не лгала? Или отвращение? Нет, наверное, он останется таким же безразличным, ведь избавляться от трупов для него привычное дело.
– Ладно, Анджела, так чем вы зарабатываете себе на жизнь?
Он спрашивал, чтобы разговорить ее. Она видела, как он покосился на часы, и понимала, что ее время истекает. Вообще-то, это не имело значения, просто разговаривать было не так страшно, как думать.
– Я занимаюсь подготовкой и организацией конференций. Беру на себя все: от заказа номеров в гостинице до составления программы развлечений и меню прощального обеда. Это суетливая жизнь. У меня не остается времени для убийств на стороне.
– Хорошее прикрытие. – Он внимательно посмотрел на нее, взгляд его темных глаз был непроницаем. – Сколько человек отправил по моему следу Константин?
– Откуда мне знать? – Голос Анджелы звучал вызывающе, но ей уже было наплевать. – Последние тря дня я занималась организацией семинара с банкирами по вопросам инвестиций. Когда я так удачно наткнулась на вас в гараже, я хотела забрать оборудование из своей машины. Мой офис находится в здании делового центра. Наверное, кто-нибудь уже украл из открытой машины все мои вещи. Конечно, мой компьютер не самый лучший, но все равно его жалко.
– Константин все еще сам лично руководит тропой Кондора?
– Тропа Кондора? Что это такое?
– Он называет так свой самый большой маршрут. – Анджела видела, что, говоря это, он считает, будто ей все это должно быть хорошо знакомо. – Он все еще любит сам участвовать в поездках?
– Понятия не имею. – Она зевнула и прислонилась к изголовью кровати. – Спросите меня, сколько стоит обслуживание одного участника семинара в сутки, я вам отвечу не задумываясь. Кстати, как вас зовут? Вы столько раз приказывали мне заткнуться, что у меня не было возможности узнать это.
Он помедлил, но все-тки ответил:
– Хоксворт. Большинство зовут меня Хок.
– Вместо Хоксворта? Хок – сокол или ястреб… могу понять почему.
Прядь темно-рыжих волос упала ей на глаза. Она попыталась откинуть ее назад движением головы, но прядь упрямо упала на глаза снова.
– А другого имени у вас нет?
– Нет. – Он демонстративно посмотрел на часы, а затем удивил ее: наклонился и отвел волосы, упавшие ей на глаза. – Анджела, мы зря потратили десять минут. Когда с вами заключали контракт на эту работу, упоминалось ли кем-то имя Пола Марченда?
– Со мной заключила контракт ассоциация «Форум банкиров Запада». Если Пол Марченд и входит в эту ассоциацию, я о нем никогда не слыхала.
Был в этой ассоциации какой-то Пол Маршалл, но Анджела сомневалась, что он может быть связан с противозаконными делами. Судя по тому, как во время конференции он каждый день заглатывал по полбутылки шотландского, вряд ли он сумел бы держать язык за зубами, что наверняка помешало бы ему в преступной деятельности.
Конечно, она сама тоже не слишком подходила к роли наемного убийцы, но ей было понятно, что Хок верил своим глазам. Она ведь подобрала этот проклятый пистолет.
В животе у нее забурчало, и от этого напоминания о том, что у нее в желудке капсула со смертельной дозой кокаина, глаза Анджелы наполнились слезами, несмотря на все усилия сдержаться. Почему она должна умирать из-за дурацкой оплошности, допущенной ею в подземном гараже? У нее осталось всего десять минут, а она так много не успела еще сделать в жизни. Если бы у нее был рак или другая смертельная болезнь. Она бы, по крайней мере, привела свои дела в порядок, попрощалась с подругами, позвонила бы матери… Впрочем, неизвестно, удалось бы или нет застать ее дома. Последний раз, когда Анджела получила от нее известия, та находилась где-то между Сингапуром и Шанхаем и имела весьма туманное представление, куда отправится дальше.
Ее исчезновение заметят не сразу. Друзья хватятся ее по крайней мере через пару недель, потому что она всем сообщила о воем отпуске на Багамах, который намеревалась провести в одиночку. Она много месяцев мечтала об этом и наконец легкомысленно выбросила кучу денег на авиабилет бизнес-класса и первоклассный отель.
– Анджела! Время идет, – напомнил он.
Она попыталась как-то упорядочить разбегающиеся мысли.
– А что будет с моими цветами, Хок? У меня в спальне стоит филодендрон, подаренный к окончанию колледжа. Я не хочу, чтобы он попал неизвестно к кому. – Ей показалось, что у него дернулась жилка на щеке, но Хок сразу стиснул зубы, и она решила, что это у него с досады. Даже в том преступном мире, где он обитал, наверное, выпадали минуты, когда люди тянули время разговорами, пытаясь продлить свою жизнь. Он, должно быть, злится оттого, что она никак не сломается, и, наверное, тревожится, как бы она не затянула пустую болтовню слишком надолго… до своей смерти.
У Анджелы было перед ним преимущество: она знала, что ее смерть близка. Даже, если она ответит на все вопросы… особенно если ответит: тогда этому человеку, этому ястребу незачем будет оставлять ее в живых.
– Дата прибытия Кондора не изменилась? Его ждут в следующий четверг? – спросил он.
– Вам лучше знать.
– Они воспользуются «Морской волшебницей»?
– Это что такое?
– Яхта Константина. Проклятье, Анджела, у вас осталось всего пять минут до того, как эта штука в вашем желудке начнет растворяться. – Он запустил пальцы в волосы, падающий сверху электрический свет высветил несколько выгоревших на солнце прядей в его темно-каштановой густой шевелюре. – Я был там в
