Дат и прогрохотал в трубку:
— Зунг, ты спокойна?! Я выгнал эту нечисть из управления. Завтра утром, как обычно, приходи на работу…
13
Ню внимательно рассматривал Нгока. Несмотря на полдень, в камере стоял густой сумрак. Под самым потолком висела тусклая лампочка. Чан Ким Туей сидел у стены, по которой текли липкие струйки. Время от времени поправляя очки на близоруких глазах, он мечтательно разглядывал происходящее в камере, как будто здесь он был сторонний наблюдатель.
Нгок с отсутствующим видом откинулся на спинку стула. Прядь седых волос упала на его высокий лоб. Он был бледен. Уже десять суток не видел солнечного света.
— С вами хорошо обращаются? — помедлив, чтобы подобрать нужный тон в разговоре, произнес Ню.
— Меня это не занимает. Это волнует доктора Чан Ким Туена, — ответил Нгок, даже не повернув головы. — Ведь это он тщательно взвешивает, как относиться к человеку в каждом конкретном случае. Я не очень-то обеспокоен тем, как закончится моя жизнь.
— Я прямо спрашиваю: кто направил вас на связь с Биньсюен?! — перешел на крик Ню.
— Разве это важно? Я кадровый работник и работаю в соответствии со своими полномочиями.
— Зачем вы подстрекали Биньсюен на вооруженный мятеж? Ведь вы все время говорите о приверженности к миру?
— В вашей реплике сразу несколько ошибок. Некоторые из них грамматического свойства. Другие носят принципиальный характер, — презрительно засмеялся Нгок. — Я не подстрекаю и не подталкиваю Биньсюен к каким бы то ни было действиям, которые бы шли вразрез с мирными чаяниями нашего народа. Этим как раз занимаетесь вы. Что касается термина «мятеж», который вы употребили применительно деятельности Биньсюен, то опасаюсь, что это не совсем точно. Еще неизвестно, кто и против кого устраивает мятеж. Предстоит еще разобраться в отношениях между вами и Биньсюен!
— Вы член коммунистической партии?
— Я никогда этого не отрицал.
— Член компартии не имеет права на такое невежество! Какая вам польза, что вы идете вместе с Биньсюен?
— А какая будет польза, если мы пойдем вместе с вами? Биньсюен — это группа хулиганствующих, преступных элементов. А самое большое преступление — предательство родины. Но среди них есть и разумные элементы. С разумными людьми, которые попали в секту Биньсюен, мы и работаем.
— Вы давно организовали их на враждебные действия против нас?
Нгок не отвечал.
— И вы надеетесь нас свергнуть? — провокационно спросил Ню.
— Люди говорят, что вы — один из самых способных политических деятелей. Кажется, они заблуждаются, — громко сказал Нгок. — Вы считаете, что американцы будут вечно оказывать покровительство лично вашей семье? Почему вы так наивны? И потом, я уже не говорю о народе. Он не просил себе американской «помощи». К чему вы развязали антикоммунистическую кампанию? Ведь антикоммунистическая кампания по существу является кампанией против народа. Поэтому народ вправе начать кампанию против вас. Это естественно.
— Предположим, все, что вы говорите в отношении народа, правильно, хотя, конечно, вы приписали ему слишком много достоинств разного рода. Но почему вы с симпатией говорите и о Биньсюен? Это по меньшей мере странно.
— Патриотически настроенные члены организации Биньсюен не идут по пути Бай Виена. У вас достаточно времени, чтобы проверить мои слова. И не только религиозные организации, но даже армия, которую вы сейчас стремитесь создать, станет силой, и эта сила выступит против вашего режима. Она направит против вас оружие, когда сочтет необходимым или когда США увидят, что это следует сделать… — говорил Нгок.
Ню курил сигарету за сигаретой. Нгок говорил действительно страшные вещи. Но это были проблемы, о которых и сам Ню уже не раз задумывался.
— А ваше мнение об агрономе Нгуен Тхань Луане как о человеке? — неожиданно сменил тему разговора Ню.
Чан Ким Туен уставился на Нгока, надеясь, что тот чем-то себя выдаст.
— В каком смысле — как о человеке? — переспросил Нгок, не теряя присутствия духа.
— Каковы его политические убеждения, отношение к организации Биньсюен?
— Зачем вы спрашиваете меня о том, что вам самому хорошо известно? Луан — мой друг. Во время войны Сопротивления мы близко познакомились друг с другом, стали неразлучными друзьями, хотя у нас разные профессии. Однако я и он неодинаково смотрели на многие вещи. Он грезил каким-то непонятный национализмом. За эту его «детскую болезнь» я полностью несу ответственность. Между нами часто возникали острые разногласия. Ему не нравилась секта Бипьсюен, в том числе даже люди, которые по своим убеждениям были далеко не похожи на Бай Виена.
— А в последнее время что-либо изменилось в его поведении?
— Он еще больше оторвался от действительности. Вообще, национализм — это утопия. Но когда утопия рядится в националистические одежды, она становится прямо-таки карикатурой. Я никогда не смогу согласиться с его убеждениями, хотя мы всегда были друзьями.
— Луан знает о вашем аресте?
— Думаю, пока нет. Мы общались очень редко.
— Как вы думаете, он будет пытаться вызволить вас из тюрьмы?
— Луан — настоящий друг. Но спасти меня он вряд ли сможет.
— Почему?
— Это очень просто. Я не верю ни в ваш национализм, ни в национализм Луана. Я никогда не откажусь от коммунистических идеалов во имя того, чтобы выйти на свободу. От вас нельзя ожидать, что вы позволите вашему идейному противнику жить и работать в контролируемой вами зоне. Нгуен Тхань Луан уважает меня, и он не захочет, чтобы я стал предателем. Он не будет советовать мне сдаться. Все так просто… — Нгок говорил ясно, отчетливо, убежденно.
— Вы чересчур твердолобый человек! — крикнул Ню. — Вы хоть понимаете, что вся ваша жизнь — тупик?!
Нгок грустно улыбнулся.
— Я не люблю заниматься пустыми разговорами.
— У Луана имеется подруга, правильнее сказать невеста… Вы знакомы с этой девушкой? — спросил Чан Ким Туен.
— Да! — радостно воскликнул Нгок.
Ню был слишком занят своими мыслями и не заметил замешательства в глазах Нгока. Тот ничего не знал о Зунг, а когда услышал о ней от Туена, то сразу понял, какую роль она играет для Луана.
— Луан как-то говорил, что у него есть подруга, но отношения между ними в то время были еще довольно неопределенными, поэтому он нас не знакомил.
— У вас есть какие-нибудь просьбы? — спросил Ню.
— Да. Я хочу встретиться с Луаном.
— Мы удовлетворим вашу просьбу.
Боевые действия в городе продолжались всю ночь до самого утра. Вооруженные силы Биньсюен ушли по ту сторону моста «Игрек». Они концентрировались также вокруг Каумуой, Кауонглань, Сомтьеу и Сомкуй. В самом городе в их руках оставались лишь ресторан «Теофил» в Дакао и укрепрайон Катина.
У обеих сторон были серьезные потери. Но еще большие потери понесло население. Тысячи людей убиты, ранены, десятки тысяч домов сожжены. Был создан комитет по ликвидации последствий конфликта.
