внешние условия, чтобы предотвратить их размножение.
— Точно. Либо вывести новый сорт, устойчивый к возбудителю болезни. Только в этом последнем случае Уитни делал все наоборот.
— То есть?
— Вместо того чтобы получить более устойчивый сорт, он выводил очень сильного возбудителя болезни.
— Но зачем это ему понадобилось? И какое это имеет отношение ко всему происходящему?
Рейс вздохнул. Поражаясь способности Кит схватывать все на лету, он уже не мог больше оттягивать решающее объяснение.
— Ладно, рассмотрим теперь это с другой стороны, — сказал он, выдержав паузу. — Примерно год назад я начал замечать, что в Центре происходят странные вещи.
— Странные?
— Именно. Все началось примерно через полгода после того, как была официально свернута крупная исследовательская программа задолго до ее завершения.
— Почему?
— Приказ доктора Уитни. По его словам, той же проблемой занялся другой исследовательский центр. В принципе вещь обычная, если учесть, что ведущий эксперт по грибковым заболеваниям, — он глянул на Кит, и та молча кивнула, поняв, что речь идет об отце, — ушел на пенсию. Но оборудование и исследовательские материалы для проведения программы по-прежнему продолжали поступать.
— Что?
— Да, реактивы, образцы почв… Все то, что нам больше уже не требовалось. — Рейс сделал небольшой глоток кофе и поставил чашку на стол. — Вначале я подумал, что это недоразумение, решив, что снабженцев не поставили в известность. Я сообщил Уитни, но он сказал, чтобы я ни о чем не беспокоился, поскольку сам все уладит.
Кит в нетерпении отбросила со лба прядь волос, и Рейс невольно залюбовался ею.
— Примерно в то же самое время, — продолжил он после некоторой паузы, — из лаборатории начали пропадать вещи. Сначала пробирки, химикаты. Мелочь. Затем уже — инкубатор, микроскоп — нешуточная аппаратура.
Кит в недоумении посмотрела на парня.
— Так вся эта заварушка из-за краденого оборудования?
— Если бы, — со вздохом отозвался Рейс. — В общем, я доложил о пропажах Уитни, и что ты думаешь, он был в такой ярости, что чуть не набросился на меня. Объявил, что я сумасшедший, что ничего не пропадает и все эти вещи сданы в ремонт. А, кроме того, довольно ясно дал понять, что мне следует заняться своим делом, а не строить из себя…
Он оборвал фразу, и Кит целую минуту ждала, пока он продолжит рассказ.
— Одним словом, директор велел мне больше не беспокоить его по таким пустякам, потому что у него есть проблемы посерьезнее, чем пропавшая или разбитая чашка Петри. — Рейс нервно поежился. — Но я понял, что за этим что-то кроется. До сих пор он не опускался в отношениях со мной до такой истерики. Тем более я твердо знал, что оборудование вовсе не списано: просто так инвентарные номера не переклеиваются.
— Но как ты умудрился заметить такие мелочи?
Вот он, этот момент, подумал Рейс, откидываясь на стуле. Перед ним дочь бесспорного гения, сама в рекордно короткие сроки закончившая Стэндфорд.
Пора и тебе предъявлять свои верительные грамоты, дружище Баркли.
— Дело в том, — сухо бросил он, — что я уборщик.
— Что? — Она в изумлении смотрела на него.
— Не делай вид, будто не расслышала, — резко сказал он. — Я тот, кто выносит корзины с мусором, моет полы, разгружает грузовики и моет машину доктора Уитни.
Он чувствовал, что говорит почти грубо, но не мог сдержать себя, как не мог собраться с духом, чтобы взглянуть на нее. Слишком часто видел Рейс в глазах окружающих снисходительную вежливость. Еще бы — тебе двадцать два, и ты на гребне успеха — дворник, разносчик, недоучка, неудачник везде и во всем.
— И именно поэтому, — так же сухо продолжил он, — полиция мне не поверит. Рику — другое дело, так как он ученый, имевший авторитет в научных кругах. А уборщик, обвиняющий руководителя своего учреждения, — это нонсенс…
Рейс посмотрел на остывший кофе.
— Думаю, именно поэтому Уитни первым устранил Рика, поскольку от него исходила реальная угроза. А я… Что я? Бельмо на глазу, досадливая мошка, самый маленький винтик во всей этой машине, не способный оценить даже то, что обнаружил.
— Но ты с такой легкостью читал папины записи. Ты так много знаешь.
— Среда, — фыркнул он, все еще не смея поднять на нее глаза. — Невозможно каждый день общаться со светилами науки и ничего от них не почерпнуть.
Но тут ему самому стал противен едкий тон.
— А впрочем, я не совсем прав. Мне очень помог Рик, он многому научил меня. Даже отправил учиться на курсы, хотя Уитни был не в восторге от его идеи. «Центр получает деньги не для того, чтобы повышать квалификацию дворников, черт побери! — орал он. — У нас не богадельня…»
Рейс, наконец, решил взглянуть на Кит, ожидая увидеть в ее взгляде привычное презрение. Да, она глядела на него, но с какой-то необыкновенной нежностью.
— Уитни может говорить, что ему угодно. О его человеческих и профессиональных качествах мы уже знаем. А вот доктор Парксон и мой отец всегда рады были обнаружить в человеке искру Божью.
Рейс от удивления лишился дара речи.
— Отец любил это выражение и был очень доволен, когда узнал, что именно доктор Парксон займет его место заведующего лабораторией. Он очень ценил способность Рика находить и привлекать к работе, что называется, светлые головы. Теперь, кажется, и я могу оценить это качество твоего шефа.
— Но я всего лишь… — Мысль о том, что она просто не замечает его уязвленную гордость, заставила Рейса замолчать.
— Никто, кроме тебя, не определит, на что ты способен, — тихо продолжила она. — Отец внушил мне эту мысль очень давно, когда я переживала, что он разлюбил меня, поскольку больше склонялась к гуманитарным наукам, вместо того чтобы идти по его стопам. Доктор Уитни может сколько угодно щеголять своими титулами и знаниями, но внутренне выше дворника он так и не поднялся.
— Я бы хотел… знать твоего отца поближе.
— В известном смысле тебе это удалось. Насколько я могу судить, они очень похожи с доктором Парксоном.
И оба мертвы, пронеслось у Рейса в голове. Мысль словно обожгла его, и молодой человек испугался, не произнес ли он ее вслух.
— Ну, так что же, в конце концов, это означает? — Кит указала на папку. — Какое отношение эти материалы имеют к нам?
Рейс со вздохом вернулся к своей истории: грязной, запутанной, а теперь еще и кровавой. Вытащив скрепку, он достал последнюю газетную вырезку и передал ее девушке. Та, быстро прочитав, взглянула на Рейса.
— Вот здесь. — Он отметил столбец с сообщением информационного агентства.
— Ты хочешь сказать, что Уитни имеет какое-то отношение к этой болезни?
— Программа, которую Уитни прикрыл, занималась особой формой грибкового заболевания, поражавшего один-единственный сорт риса. Тот самый, который выращивается в Сан-Рафаэле.
— О Боже, — вырвалось у Кит.
— Когда я смог сделать некоторые выводы и с ними направился к Рику, — продолжил после короткой паузы Рейс, — то обнаружил, что доктора Парксона это тоже заинтересовало. Прочитав в университетском
