издании о грибковом заболевании, поразившем Сан-Рафаэль, он немедленно отправился к Уитни, чтобы выяснить, какому центру передать их проект. Мартин заявил, что не помнит точно.
— Что за чушь! Директор исследовательского заведения!..
— А потом Рик заметил, что у него из кабинета кое-что пропало. Когда мы проверили, то оказалось, что это были справочники, статьи, его личные бумаги, касающиеся ликвидированного проекта.
Рейс опустил голову и потер виски. Он все еще не мог привыкнуть, что Рика нет в живых.
— Сначала он решил, что сам что-то перепутал. Но вскоре выяснилось, что пропавшие статьи касались эпидемии грибка, сгубившей весь урожай риса в штате Айова несколько лет назад, после чего штат потряс сильнейший экономический кризис.
— И что, это имело какое-то отношение?..
— Никакого. Но, скорее всего, у Уитни появилась идея, когда он прочитал материал.
— Какая? — Кит указала на газетные вырезки. — Организовать такой же неурожай в Сан-Рафаэле?
— И положить конец войне, — кивнул Рейс.
— Но зачем? Какое ему дело до крохотной страны, расположенной где-то по ту сторону земного шара?
— Деньги, Кит, как ты не понимаешь?!..
— Какие деньги? Кто станет платить за экономическую катастрофу целой страны?
— Враждующая сторона. Все очень просто, Кит.
Рассказ Рейса затянулся до вечера. Он рассказал ей, как они с Риком организовали операцию по проверке содержимого директорского сейфа. Рик мастерски отвлек внимание Уитни, задержав его в лаборатории, а Рейс тем временем вскрыл сейф. Как они и предполагали, все пропавшие материалы находились в кабинете директора.
— Так ты еще и взломщик, — прокомментировала Кит. Она сидела возле камина, рядом дежурил Гус.
Рейс вздрогнул, но, взглянув в ее янтарные глаза, понял, что она шутит.
— Нет, — отозвался он. — Просто мне посчастливилось устанавливать этот железный ящик, о чем мистер Уитни успел забыть. Он вообще редко снисходил до того, чтобы обращать внимание на дворника. До поры до времени.
— Так вы нашли в сейфе все, что искали.
— Да, и даже больше. Переписку, дискету с информацией, журнал лабораторных исследований… и номер счета в швейцарском банке.
— Невероятно!
— Еще бы. Но что самое интересное, Рик сумел расшифровать записи в журнале и сделал научно обоснованное заключение.
— И в чем его суть?
— По записям прослеживается процесс селекции возбудителя болезни. В двух словах, он отбирал споры, выжившие после различных видов обработки, пока не получил штамм, на идентификацию и разработку методов борьбы с которым ушло бы несколько месяцев, если не лет.
— Но разве можно запрограммировать эпидемию?
— Да. Ряд болезнетворных грибков начинает размножаться только в условиях повышенной влажности, в частности тот, о котором мы говорим. А тропические дожди в Сан-Рафаэле начинаются весной всегда в одно и то же время, с точностью до одного-двух дней, почему, собственно, в стране и разводят рис. Достаточно распылить споры грибка на площади в несколько квадратных миль и…
— О Господи, — выдохнула Кит. — И все это делалось в стенах Центра?
— Но и это еще не все. В Агроцентре Дэвиса есть аналогичная лаборатория, оснащенная по последнему слову техники, и Рик организовал мне командировку туда, чтобы я еще раз перепроверил оказавшиеся у нас материалы.
— Так вот почему ты там оказался?
— И поэтому тоже. Мы решили, что если Уитни обнаружит пропажи, то в первую очередь заподозрит меня: ведь я однажды уже сталкивался с ним, а потому мне следовало на время уехать. В тамошней лаборатории подтвердили заключение Рика: Уитни действительно вывел грибок-убийцу.
— Так они в курсе?
— Да, но они естественно не знают, с какой целью получен грибок. — Рейс насмешливо улыбнулся. — Ученые института даже просили передать свои поздравления доктору Уитни.
— Да-а!.. — Кит допила последнюю чашечку кофе, заменившую им сегодня обед. Один Гус проявил присущий ему аппетит. — Мне кажется, будто все происходит во сне.
— Надо думать. Однако полная картина получилась тогда, когда Рик вспомнил о делегации, посетившей Центр некоторое время тому назад. Помимо американских студентов среди экскурсантов оказались представители одного иностранного посольства, в том числе сын военного атташе, который учился в одном из американских университетов.
— Вот как?
Рейс показал девушке фотографию в газете военного диктатора Ансельмо — страны, погрязшей в многолетнем пограничном конфликте с соседним Сан-Рафаэлем.
— Рик никогда не интересовался политикой и вспомнил о визите, лишь увидев эту фотографию: на военном атташе была форма того же образца, как, естественно, и та, в которую был одет его сын во время экскурсии. Мы тут же открыли лабораторный журнал и убедились в своей правоте: первая запись в нем была помечена днем, последовавшим за этой экскурсией.
Кит оторвала взгляд от газетных вырезок, разбросанных по полу возле камина, и задала вопрос, которого он боялся больше всего с тех самых пор, как узнал, что Рик высказал свои предположения и поставил доктора Кэмруна в известность.
— Не об этом ли пытался сказать отец по телефону? Кстати, Рейс… Если Уитни проведал, что папа в курсе его секретных исследований…
Рейс молча начал собирать страницы, складывая их в папку. Кит, не получая ответа, невольно дотронулась до его руки. Рейс машинально поднял голову и наткнулся на ее мертвенно белое лицо.
— Кит…
— О Боже! Этого не может быть… Ведь был же несчастный слу… Но точь-в-точь как у Парксона!..
— Успокойся, Кит. — Рейс привлек ее к себе.
— Так ты думаешь, это он… убил моего отца?
— Не знаю!
— Тогда почему ты переменился в лице, обнаружив эту подшивку. Ты уже тогда все понял, так?
— Кит, послушай!.. — Рейс перевел дыхание.
— Ты знал… — сжав руки, она кулаками заколотила ему в грудь, — что он убийца моего отца, и даже не сказал мне! Ведь ты считаешь, что именно так все и было. Его столкнули с крыши — Уитни или то страшилище! Это не был несчастный случай!
— Ш-ш-ш! — Рейс попробовал ее успокоить, пытаясь прижать к себе, но она сопротивлялась и отбивалась, сама, поражаясь невесть откуда взявшейся силе. — Мы ничего не знаем об этом. Я понимаю тебя, Кит. Господи, если бы я мог хоть чем-то помочь тебе…
Кит сотрясали рыдания, ноги не слушались ее, и она начала медленно опускаться на пол. Рейс встал на колени, обнимая ее, он чувствовал, как ее слезы жгут его через рубашку.
— Прости меня, солнышко. Я не хотел сделать тебе больно.
Слезы душили ее и, будто ища зашиты, Кит прижалась к нему.
— Только не оставляй меня одну, Рейс, пожалуйста.
— Я здесь, солнышко, и никуда не уйду.
Так он просидел на коленях весь вечер, держа ее в объятиях. Понемногу она успокоилась и задремала. Только когда вечерний холод начал проникать в комнату, преодолевая жар затухающего камина, он осторожно перенес ее на диван и подошел к камину, чтобы снова раздуть огонь. Сидя на корточках, он услышал слабый звук: она со вздохом произнесла его имя. Бросив все, он поспешил к девушке.
— Я здесь, солнышко, — пробормотал Рейс, обтирая руки и усаживаясь рядом.
