— Это же Гус! — воскликнула в восторге девушка. — Рейс, это же Гус! Просто чудо какое-то. И выражение такое, какое бывает, когда он слышит обращенный к нему вопрос и поднимает уши.
Замерев, она перевела взгляд с деревянной четырехдюймовой фигурки на Рейса.
— Так это ты сделал? Ты сам вырезал это чудо?
— Ночи в сарае длинные, — пожал он плечами. — Когда не спалось, я зажигал свечку, хоть это было и неосторожно с моей стороны…
Парень отвернулся. Слегка ошеломленный, он боялся поверить своему успеху.
— Это восхитительно, Рейс! Никогда в жизни ни от кого не получала такого чудесного подарка.
Рейс посмотрел на девушку, но, встретив ее спокойный и мягкий взгляд, убедился, что Кит говорит искренне.
— Это правда, — сказала она, уловив сомнение в его взгляде. — Мне очень дорога эта фигурка, потому что она запечатлела моего любимого пса, сделана к моему дню рождения, да еще так талантливо. — А еще потому, хотелось продолжить девушке, что она подарена тобой, но вместо этого она чмокнула Рейса в щеку.
Любовно поставив статуэтку на туалетный столик, Кит обняла его, и они нырнули под одеяло, прижавшись, друг к другу.
— С днем рождения, Кит, — шепнул Рейс, целуя ее. — Пусть и с таким.
— Между прочим, — ответила она, гладя его, — это самый счастливый день рождения в моей жизни.
Рейсу хотелось сказать что-нибудь теплое и ласковое, как-то утешить ее — все-таки первый день рождения после смерти отца, и боль утраты слишком свежа, но он смог лишь крепче прижать девушку к себе в надежде, что она все поймет без лишних слов.
Впервые за многие годы он заснул тем спокойным, счастливым сном, которого не знал со времен детства.
Ему показалось, что спал он долго, так как, внезапно пробудившись, он увидел, что свеча давно прогорела, в комнате был полумрак, и только ровное дыхание Кит раздавалось в тишине.
Рейс медленно сел в кровати, пытаясь не потерять осенившую его мысль. Кит шевельнулась рядом с ним и сонно приоткрыла глаза.
— Рейс? — Он медленно повернул голову, и что-то в выражении его лица заставило Кит окончательно проснуться. — Что случилось, милый?
— Мне думается, я знаю, где Рик мог спрятать документы.
Глава 11
— Тише, Гус! — торопливо произнесла Кит в темноте, и возбужденное поскуливание стихло.
В наступившей тишине стало слышно, как Рейс с облегчением опустил на усыпанную хвоей землю заплечную сумку. В слабом освещении сразу за оградой кладбища машин отчетливо были видны очертания белого автомобиля Рика. Если бы не ограждение с колючей проволокой поверху, до него было рукой подать.
— Будешь резать проволоку?
Рейс перевел взгляд на неясные очертания лица Кит. Она могла видеть, как он клал в рюкзак кусачки, и сам вопрос его не удивил, изумило хладнокровие, с которым она спрашивала. С тем же спокойствием девушка обсуждала с ним, что лучше всего надеть для их рискованной вылазки, и остановилась на черной вязаной шапочке, черных вязаных штанах, темном свитере и коричневых сапогах.
— Предпочел бы обойтись без этого, — ответил Рейс на ее вопрос. — Мне не хотелось бы оставлять свою визитную карточку, если можно этого не делать. Кроме того, я не уверен, что кусачки возьмут проволоку.
— Значит, будешь перелезать?
Кит взглянула на весьма внушительное ограждение.
— Неплохая мысль, — отозвался он. — Все зависит от того, что это за проволока. Судя по виду, ею хотели отгородиться от крупного рогатого скота. — Рейс начал вынимать из рюкзака вещи. — Есть разные виды проволоки, они различаются диаметром в сечении, частотой расположения шипов и тому подобное. Все зависит от того, от какого зверя ты делаешь преграду.
Кит какое-то время молча смотрела на него.
— Поражаюсь тебе, — сказала она, в конце концов. — Есть на свете вещь, о которой ты бы ничего не знал?
— Разумеется! Например, что я буду делать, если и на этот раз мы ничего не найдем. Или как выбраться из ситуации, в которой я оказался. А самое главное, как я буду жить без тебя, когда все кончится.
А в том, что это произойдет, он не сомневался. Если им повезет и Уитни загремит туда, где ему давно положено быть, пресса взорвется от сенсации: еще бы — объявить преступником профессора всемирно известного университета. И даже если Рейс сумеет скрыться, то слишком мала вероятность, что какой- нибудь настырный журналист не сопоставит между собой ряд фактов, и тогда… жди улыбающихся визитеров с наручниками и билетом в один конец со станцией высадки в тюрьме Айовы.
А если им не повезет, и Уитни с его славной когортой дюжих погромщиков по-прежнему будет разгуливать на свободе, тогда его, Рейса, жизнь не будет стоить и волоска из шкуры Гуса, подумал он, глядя, как Кит почесывает пса за ухом.
Выложив на землю инструменты, Рейс развернул обертывавший их для звукоизоляции брезент. Если сложить вдвое, подумал он, получится неплохая ковровая дорожка, по которой он беспрепятственно перелезет через ограду. Разложив и разгладив кусок брезента, Рейс свернул его, перебросил через ограду и оглянулся па Кит.
— Солнышко, тебе придется подождать меня здесь.
Кит вздернула подбородок, и Рейс вздохнул в ожидании продолжения дискуссии, начатой ими еще по дороге сюда. Только темнота и понимание неуместности громогласного спора у стен охраняемого объекта удерживали их от слишком бурного излияния эмоций.
— Я не собираюсь отсиживаться здесь и ждать, вернешься ты или нет.
— Послушай, Кит. Если что-то не получится, ты должна оставаться в безопасности. Ты — единственный человек, который может прийти в полицию и кого они выслушают. Даже если при тебе не окажется никаких вещественных доказательств, они вынуждены будут предпринять хоть какие-то, пусть чисто формальные, шаги. При самом хорошем для Уитни раскладе ему все-таки придется уносить ноги из Штатов. Пусть это и недостаточная расплата, но все же лучше, чем ничего.
— Выходит, если с тобой что-то стрясется, то я должна мчаться отсюда сломя голову?
— Я так не сказал, но надеюсь, что ты помнишь, ради чего затеяна вся эта игра.
И впервые за время споров Рейс почувствовал, что его аргумент не остался простым сотрясением воздуха. Он усилил натиск, развивая неожиданный успех:
— Это твой долг, Кит. Если, конечно, ты хочешь, чтобы эта тварь заплатила по счету.
Имя доктора Кэмруна не прозвучало, но по ее напряженному молчанию Рейс понял, что она сейчас вспоминает тот день, когда нашла своего отца безжизненно лежащим на снегу.
— Десять минут, и я снова здесь, — пообещал Рейс. — Если за это время я не вернусь или что-то случится, уезжай прочь.
Кит попыталась запротестовать, но он быстро проговорил:
— Прошу тебя, Кит. Я ничего не смогу сделать, если мне придется беспокоиться за тебя.
Ощутив, как разжалась ее рука, Рейс быстро шагнул в сторону, рассчитывая перелезть во двор раньше, чем Кит успеет передумать. Закинув сложенный брезент на колючую проволоку, он в два счета оказался по ту сторону.
На площадке он огляделся и крадучись побежал к белому автомобилю. Когда они одевались в спальне, Рейс рассказал о стереосистеме, которую он вмонтировал в машину Рика, и о том, как оба они
