Сказав это, он прошел в свой номер. Когда Тэннер вернулся, она натягивала свою непромокаемую синюю куртку, в которой казалась еще более хрупкой и миниатюрной.
Подбородок Абигейл был упрямо вздернут.
– Я не собираюсь говорить о делах, сколько бы ты на меня ни орал.
– Ты мне расскажешь о Сэмюэльсе, или я дам тебе хороший повод поорать самой, – пообещал он и взял ее за руку, чтобы вывести из номера. – А что касается второго деятеля, ты, Абби, играешь с огнем. Йошимото без борьбы никуда не денется.
– Ты-то откуда знаешь?
Тэннер остановился на лестничной площадке и внимательно взглянул ей прямо в глаза.
– Точно так же, как знаю, что наши отношения для меня очень серьезны, – признался он. – Инстинктивно.
6
Кончилось тем, что они просто по пути на улицу взяли в кухне несколько сандвичей. На этом настояла Абби, после того как у Тэннера заурчало в желудке, пока они спускались по лестнице. Повара, видимо, не впервые сталкивались с такими просьбами, потому что приготовили для них бутылку воды, сандвичи и пару пакетиков картофельных чипсов быстрее, чем Абби захватила из номера рюкзачок для всего этого. Она аккуратно уложила завтрак, оставив один бутерброд, который тут же вручила Тэннеру, и тот, вскидывая рюкзак на плечо, с удовольствием его съел.
– Пока можешь ничего не говорить. Я все равно не услышу из-за того, что жую, – сказал он, заметив, как лукаво заискрились при этом ее глаза, и подтолкнул к двери. Абби подумала, что он торопится выйти, чтобы никто не увидел, с какой жадностью он набросится на еду, и оказалась права. Едва за ними закрылась дверь, Тэннер развернул обертку и вонзился зубами в сандвич с ветчиной. Не пряча улыбки, Абби повела его к берегу. К тому времени, когда они прошли через сад и по вязкому песку добрались до большого плоского камня у края воды, Тэннер успел расправиться с едой.
Она забралась на камень и уселась лицом к воде, Тэннер пристроился рядом. Несколько минут они сидели молча, тихо наслаждаясь дневным теплом. Над водой висел такой густой туман, что вода будто бы растворялась в нем.
– Отсюда открывается потрясающий вид, – сказала она немного погодя. – Тебе надо было прийти сюда вчера. В ясную погоду.
– Ты мне не позволила, – заметил он, раскладывая еду на ровной поверхности камня.
– Не говори чепухи, Тэннер. – Избегая его взгляда, она взяла протянутый ей сандвич, пытаясь поудобнее устроиться на твердой скале. – Ты всегда делаешь то, что хочешь.
– Не всегда.
В его словах прозвучал упрек, поэтому она не стала продолжать спор, догадавшись, что он скажет, задолго до того, как Тэннер открыл рот.
– Той ночью в Аспене я хотел овладеть тобой больше всего на свете. Не думаю, что ты в состоянии понять, чего мне стоило остановиться тогда, когда я это сделал.
Внезапно она почувствовала необходимость узнать, почему он так поступил. Отложив сандвич в сторону, она подняла на него глаза и твердо встретила его взгляд. Между ними словно перекинулся невидимый мостик, и она почувствовала теплоту, надежность и полноту существования, всегда возникавшие, когда она пускала Тэннера себе в душу, за свой защитный барьер. Годами отрицала она существование этого чувства, старательно избегая его взгляда. Однако в последние двадцать четыре часа ей хотелось не сводить с него глаз, черпая в его взгляде любовь и силу.
– Почему ты сделал это, Тэннер? Почему остановился? – Без ответа на этот вопрос Абби не могла двинуться дальше.
– Я думал, ты понимаешь.
– Я всегда считала, что ты так поступил из-за того, что я девственница, – тихо проговорила она и отвела глаза в сторону, потому что не могла позволить ему заглянуть себе в душу. – Я не знала, что ты рассердился из-за этого и по этой причине оставил меня. Однако потом я поняла, что все не так просто.
– Когда ты это сообразила?
– Вчера, когда ты рассердился на мои слова о том, что у меня могли быть другие любовники. Я поняла, что тебе хочется самому играть эту роль в моей жизни. И всегда хотелось. – От холодного ветра ее лежавшие на коленях сплетенные пальцы стали мерзнуть, и она сосредоточенно стала растирать их, пытаясь восстановить спокойствие. – Если это твое желание осталось неизменным, то надо полагать, что остановился ты по совсем другой причине.
Ей пришлось подождать, пока Тэннер доест последний сандвич. А когда он заговорил, то делал это, уставившись на волны, плещущие в двадцати футах от них, и не поворачивая головы в ее сторону.
– С первого мгновения, когда я тебя поцеловал, то понял, что легко могу потерять голову. А с той минуты, когда ты лежала передо мной обнаженная, осознал, что могу потерять и сердце. – Он, не глядя, протянул руку и сжал ее ладонь, а затем медленно сплел вместе их пальцы. – Наверное, услышав твое признание, что ты девственница, я схватился за это, как за предлог, чтобы, пока не поздно, пока я не потерял полностью власти над собой, бежать от тебя прочь.
Его признание ошеломило Абби не меньше, чем их предыдущий разговор. Можно даже сказать, что оно задело ее еще сильнее, так как доказывало его решимость признать свои чувства к ней и подчиниться велению сердца. Это одновременно ужаснуло и приятно взволновало ее. Она вся затрепетала, испытывая ощущение, близкое, вероятно, к чувствам Пандоры в тот момент, когда она открыла шкатулку богов.
Возможно, Абби расхрабрилась от того, что он уже говорил и делал. А может быть, досада на разожженное им, но не удовлетворенное желание подталкивала ее узнать больше о человеке, сидевшем рядом. В любом случае она уже собралась задать ему вопрос, что же заставило его изменить свое мнение, когда он принялся за чипсы. Она угадала его безмолвную просьбу сменить тему и через несколько минут, слегка утолив голод, не дожидаясь вопросов, начала рассказывать ему о Сэмюэльсе.
– Я отправилась в Шотландию разыскивать одну женщину-художницу. До меня дошел слух о замечательных рисунках озер возле Дорни. Они сделаны пером, и я подумала, что хорошо было бы продавать их сериями… разумеется, оригиналы. Она еще не дошла до того, чтобы печатать их типографским способом. – Тэннер открутил крышечку бутылки, и Абби, сделав большой глоток воды, вернула ему бутылку. – Я, в общем-то, знала, что Сэмюэльс идет по моим следам, так как заметила его в Эдинбурге около отеля. Я была уверена, что ему неизвестно, за чем я охочусь, и поэтому не тревожилась, когда он поехал за мной. Сначала я направилась в местный замок, Эйлин Донан, а затем поехала подальше по проселочной дороге к озеру Лох-Лонг посмотреть, не подойдут ли для новых серий по шесть-восемь рисунков другие пейзажи. Я не думала, что, следуя за мной, он догадается о моих намерениях.
– Ты уверена, что он следовал за тобой?
– Угу. – Абби кивнула и открыла переданный им пакетик чипсов. – У него не было никакой возможности укрыться, потому что на этой дороге мало ездят, даже в разгар туристического сезона. Полагаю, мне не следовало его поддразнивать. Наверное, из-за этого он так и поступил.
– Как поступил, Абби?
Она услышала непреклонность в его голосе, которая означала, что он не отстанет от нее, пока не дождется ответа. И все-таки она заставила его еще подождать, выстраивая в уме свой рассказ.
– Поездив немного вокруг холмов, я решила прогуляться по берегу пешком. Было еще светло, и я подумала, что вид на деревню Конера за озером будет хорошо смотреться на рисунках. – Тэннер недвусмысленно высказал мимикой свое отношение к этой ее прогулочке, но Абби в ответ небрежно взмахнула пакетиком чипсов. – Думай, что хочешь, Тэннер, но я считала, что если Сэмюэльс такой дурак, что таскается за мной весь день как привязанный, лишь бы что-то вынюхать о моих намерениях, он заслужил, чтоб ему подергали нервы. Во всяком случае, я пошла по берегу. Когда Сэмюэльс остался на месте, я решила, что ему это надоело, и он сейчас отправится назад.
– Ну и как он? Отправился?
– Совершенно верно. К тому времени, как я вернулась к машине, почти совсем стемнело. К несчастью, все четыре колеса моего автомобиля были спущены. – Многозначительно вздернув бровь, она посмотрела на Тэннера. – Я пришла к выводу, что твой служащий сделал это, чтобы отплатить мне за потраченное зря время.
