небольшую гостиницу, как это называется:»постель и завтрак». Были и другие дяди и тети, и несколько дюжин кузенов, рассеянных по стране, с которыми тем не менее поддерживались отношения. Тетя Мэри, благослови Господь ее доброе сердце, заботилась о том, чтобы все они, включая Тэннера, помнили, что являются членами одной семьи. По вполне понятной причине, о Рори он не упомянул.
К тому времени как они покончили с десертом, Абби выглядела спокойной, как никогда, а он чувствовал полное благодушие. Ему нравилось это ощущение, он только изумлялся, какое разнообразие чувств умела она в нем пробудить.
– Я заметил в гостиной домино, – сказал Тэннер, когда официант поставил на стол тяжелый серебряный кофейник, сахар, молоко и, смахнув со стола напоследок какую-то крошку, удалился. – Ты часто играешь, или тот вечер со стариком был единственный в своем роде?
– Скорее первым. Гарри научил меня этой игре. Больше я о ней ничего не знаю. – Она размешивала молоко в кофе, и они наблюдали, как кремовый и шоколадный цвета сливаются и жидкость становится однородной. Оторвав от чашки взгляд, Тэннер увидел, что ее глаза полны лукавства. – Он бы и тебя научил, если бы ты попросил.
– Я так понял, что целью твоего пребывания в обществе Гарри было желание держать меня на почтительном расстоянии.
– И тебя, и всех других, – ухмыльнулась Абби. – Сработало ведь?
Кивком он признал ее правоту.
– Ты стала прямо специалистом в умении уклоняться от навязчивых людей и вообще, всех, кого хочешь избежать. Я всегда хотел узнать, что ты сказала тому невеже в «Энкорадже», который никак не мог оставить тебя в покое.
Эпизод, о котором вспомнил Тэннер, произошел вскоре после Аспена. Это был один из тех многих случаев, когда Тэннер из кожи лез, чтобы оказаться там, где была Абби. То, что при этом ему удалось перехватить коллекцию местной народной резьбы, было нежданной наградой.
В тот вечер, однако, он поволновался, так как какой-то тип начал приставать к Абби. Бар отеля был переполнен летчиками, нефтяниками, только что вернувшимися со скважин, и охотниками на крупных животных. Некоторые представители мужского племени уже подкатывались к Абигейл, и были вежливо отправлены восвояси.
Однако Тэннера тревожил здоровенный, как медведь, парень в клетчатой рубахе, который никак не мог поверить, что она это всерьез. Тэннер пытался не обращать на происходящее внимание, не желая вмешиваться. Но через всю комнату он ощущал ее раздражение и только решил дать этому типу в рожу, как Абби решительно взялась за дело сама. Схватив нахала за рубашку, она притянула его к себе и что-то прошептала ему на ухо. Мужчина покинул бар через несколько секунд, бросив сначала взгляд в сторону Тэннера, но постаравшись не встретиться с ним глазами.
– Я ему сказала, – объяснила сейчас Абби, – что ты ненадолго отпущен в бар из местной психиатрической лечебницы, куда был помещен за то, что кастрировал любовника своей жены. Сама представилась твоим врачом, наблюдающим за поведением пациента в публичных местах. – При виде того, как заерзал Тэннер на стуле, она широко ухмыльнулась. – Я сообщила ему, что немного тревожусь, потому что ты стал проявлять ревность по отношению ко мне.
– Ну, по крайней мере, хоть в этом была крупица правды.
– Поэтому ты сегодня последовал за мной?
Он обдумал ситуацию и кивнул.
– Поэтому и еще потому, что не хочу, чтобы ты решила, будто я потерял интерес к нашему деловому соперничеству. Поскольку я не знал заранее, что поеду в Ирландию, то не подготовился к закупкам товара. Единственное, что я сейчас могу сделать, – это не упускать из виду тебя. Кажется, на этот раз у тебя передо мной явное преимущество.
– Не криви душой, Тэннер. Все твои закупочные удачи были тогда, когда тебе удавалось разузнать, что я нашла, и каким-нибудь образом перехватить товар. Не вижу, чтобы что-то изменилось.
Абигейл сунула руку в черную атласную сумочку и вытащила оттуда кредитную карточку. Ему понадобилась секунда, чтобы понять, что карточка его.
– Когда ты ее стянула?
– Вчера вечером, когда возвращала свои ключи. На память пришли твои прошлые заслуги, твое умение опережать меня в последний момент, и я решила, что мне надежнее иметь ее под рукой. Что скажешь? Проигравший платит за обед?
– Тебе не кажется, что наши личные взаимоотношения достаточно сложны, чтобы припутывать к ним еще и деловые? – Тэннер склонил голову к плечу и подумал, как прекрасно можно было бы провести время с Абби, не гоняясь за ней по всей Ирландии.
– Может, я просто хочу поговорить за обедом о чем-то таком, что не стыдно будет слушать официанту.
– Поэтому-то ты вчера весь вечер держала при себе мисс Браунинг? Боялась, что я смогу повлиять на твое решение?
Абби отхлебнула кофе и отодвинула в сторону недопитую чашку.
– Нет, Тэннер. Мисс Браунинг позволила лишь ненадолго оттянуть решение. Прошлым вечером я считала, что у меня есть выбор.
– А теперь?
– Теперь, когда у меня было время подумать, я поняла, что выбора нет. – Она выдержала его испытующий взгляд, не отводя глаза. – Я пригласила тебя в Ирландию по сугубо личным мотивам. Ничего не произошло такого, чтобы я изменила это решение, даже твои настойчивые намеки о грядущих последствиях.
– Ты хочешь сказать, что готова к ним?
Она покачала головой.
– Я хочу только сказать, что это не имеет значения. Тэннер, я хочу заняться с тобой любовью. Это единственное, в чем я абсолютно уверена.
– Ты уверена абсолютно? – мягко переспросил он, снова настаивая на ответе, потому что на этот раз, если они начнут, дороги назад не будет.
– Уверена. – Она моргнула и добавила: – Иначе я бы не сидела сейчас с тобой здесь.
Ее уверенность наполнила его душу радостью и покоем. Такого светлого теплого чувства он давно уже не испытывал. Перегнувшись через стол, Тэннер нежно взял ее руку.
– Ты должна кое-что знать обо мне, до того как мы зайдем дальше.
– Что такое? – спросила она, слегка склонив голову набок, словно ее только что осенила какая-то мысль. – Это ведь не касается других женщин?
– В каком-то смысле касается. – Он крепче сжал ее руку, когда она попыталась вырваться. – Помнишь тот наш спор, когда мы говорили о необоснованной уверенности?
– Мне помнится, что я с трудом могла следить за ходом твоих мыслей. – Абигейл неуверенно улыбнулась. – Я еще не пришла в себя от твоей прямолинейности, когда ты предупредил меня, что я должна ждать нечто большее, чем удовлетворение сексуального желания, когда мы займемся любовью. Ты хочешь теперь сообщить мне, что просто дразнил меня?
– Нет, что ты… Я пытался тебя предупредить, – у него внезапно перехватило в груди дыхание от ее сверкающего взгляда, – что когда мужчина воздерживался от женщин так долго, как я, то взрыв эмоций будет столь бурным, что может напугать тебя…
Глаза ее заискрились лукавством, но легкая тень, мелькнувшая в них, не ускользнула от его внимания.
– И сколько же прошло времени, Тэннер? Неделя? Или две?
– Три. – Он замолчал и оглянулся вокруг, затем снова поймал ее взгляд, до того как она успела заморгать в растерянности. – Три года, Абби, а не три недели.
Наступило долгое молчание. Затем Абигейл перевернула руку, доверчиво подставив ему свою маленькую ладонь.
– В таком случае, Тэннер, давай не будем больше мучить друг друга. Будет очень глупо, если окажется, что все это время мы страдали зря.
