Неравнодушный к политике, Кальвин с головой погрузился в труды античного философа Сенеки. Кальвин взял мысли этого человека и вложил их в свою книгу, наполненную академическими рассуждениями. В ней он пытался объяснить, почему римский император Нерон именно так правил державой. Книга получила название “Комментарии на труд Сенеки “Омилосердии”. В ней Кальвин соглашался с тем, что короли получают свою власть от Бога, но осуждал гордость, грех и иные причины, влекущие за собой их бесчеловечные действия.
Кальвин самостоятельно издал свою книгу, но эта попытка оказалась чрезвычайно неудачной. Несмотря на потраченные время и деньги, написание книги имело два хороших последствия. Во-первых, спустя время, когда Кальвин руководил Реформацией, он заложил в фундамент своей политической доктрины некоторые мысли, содержавшиеся именно в первой книге. Во-вторых, в следующий раз, чтобы написать книгу, Кальвину пришлось уединиться. И он это сделал в доме ярого лютеранина. В результате Жан Кальвин оказался под прямым и продолжительным влиянием протестантских идей.
Почему Кальвин решил остановиться именно у этого человека? Возможно, он думал, что никто из друзей-католиков не сможет его там побеспокоить своими вопросами или же попытками повлиять на процесс написания книги. Также Кальвин мог чувствовать себя комфортно рядом с тем человеком и считать, что именно в том доме он сможет выразить свои мысли лучше всего. Или же… его просто привел туда Святой Дух.
В то время как Кальвин усердно трудился над своими светскими сочинениями, хозяин дома сидел в соседней комнате и жадно поглощал книги и труды Лютера, делясь со своим гостем интересными мыслями. Мысли Кальвина периодически прерывались протестантами, французами и иностранцами, приходившими к хозяину дома в поисках убежища. Вполне возможно, будущий реформатор был внимательным слушателем в те моменты, когда беженцы, сидя за столом, обсуждали свои твердые убеждения и говорили о полной опасностями своей жизни. Нередко Кальвин оставался в доме один, поскольку его хозяин часто уходил посещать бедных и больных, раздавать еду, лютеранские трактаты и напечатанные отрывки из Библии. Этот добрый, бесстрашный человек позже был сожжен на костре за свои протестантские убеждения и жизнь в соответствии с ними.
Вне всякого сомнения, обладающий искренним и горячим сердцем, Кальвин так же не мог остаться в стороне от тех доброты, любви и истинного христианского служения, наполнявших жизнь того человека и его отношения с другими людьми. Кальвин видел, с какой готовностью тот человек пошел на смерть ради своих убеждений. Все, что происходило в доме лютеранина, оказало на будущего реформатора неизгладимое впечатление.
Внутренний разговор
Некоторые периоды в жизни Кальвина до сих пор окутаны туманом, поскольку сам он никогда детально не рассказывал о них. Где-то в промежутке между 1529 и 1533 годами Кальвин поверил в проповедовавшееся протестантами спасение по вере, но, несмотря на это, остался католиком. Ничего не известно о точной дате его обращения. Некоторые источники утверждают, что Кальвин проповедовал в 1529 году, используя в качестве кафедры камни, а также в деревнях и “в амбаре возле реки”.7 Неясно, о чем именно проповедовал Кальвин, но известно, что один из его слушателей отметил следующее: “Во всяком случае, он говорит нам что-то новое”.8 Не исключено,” что Кальвин тогда еще оставался католиком и скорее всего проповедовал католическое учение, хотя в те времена практики проповедей на открытом воздухе еще не существовало. Возможно и то, что он проповедовал собственную философию. Однако мы не должны отбрасывать и мысль о том, Кальвин обратился в евангельскую веру несколько раньше, чем открыто заявил об этом. Кальвин начал симпатизировать ей еще во время своего пребывания в доме протестантского торговца одеждой, где он трудился над своей книгой.
В одной из опубликованных своих работ, получившей название “Комментарии к Псалмам”(1557), Кальвин писал:
“Бог вел меня с самых низов и вознес на наиболее почетную должность, должность глашатая и служителя Евангелия… Сперва было неожиданное обращение. Он сделал мой слишком упрямый разум способным к обучению - ибо я чрезвычайно предан папским суевериям, и ничто более не могло вытянуть меня из этой глубочайшей трясины. Этот же обретенный мною чистый вкус истинного благочестия настолько воспламенил меня желанием расти, что остальные занятия я отодвинул несколько в сторону, хотя и не оставил полностью. Не прошло и года, как каждый, ищущий чистейшее учение, стал приходить ко мне, бывшему лишь новичком в этом деле”.9
Подобно Лютеру, Кальвин никогда не называл точную дату своего обращения. Эти реформаторы были заинтересованы в общем распространении Реформации гораздо больше, нежели в каких-либо деталях собственной жизни.
Ранние реформаторы были самоотверженными людьми. Они целиком посвящали свою жизнь тому, во что верили. Они знали, что им грозят гонения, но никогда не бежали от них. Реформаторы были абсолютно бесстрашными в провозглашении своих убеждений. Они жили в соответствии с тем, во что верили, и проводили очень четкую черту между добром и злом (исходя из того, что они вкладывали в эти понятия).
Некоторые считают, что обращение Кальвина произошло в 1533 году, и основывают свои предположения на событиях, произошедших в его жизни позже в том же году. Линчевание и сжигание еретиков происходило повсюду вокруг Кальвина, но ни разу его не касалось, возможно, потому что он оставался союзником - хотя и не самым верным - католической церкви. Благодаря этому союзничеству Кальвина не считали протестантом. Однако его спокойная жизнь резко изменилась после речи, произнесенной Николаем Копом.
Сокрушающая речь
Стоял 1533 год. Вернувшись в Париж, Кальвин обнаружил, что в городе царит напряженная атмосфера. Европа боролась с новой христианской верой, пробужденной работами Мартина Лютера.
Кальвин вернулся в Париж во многом потому, что его очень близкий друг, Николай Коп, был только что назначен главой Парижского университета. Кальвин во что бы то ни стало стремился успеть к тому моменту, когда Коп будет читать свое инаугурационное обращение к академическому сообществу. Кальвина посадили среди других друзей Копа и также отметили его академические достижения.
Первого ноября вся аудитория была заполнена представителями католического духовенства и лучшими студентами. Все пребывали в возбуждении, когда Коп поднялся по лестнице и занял место за кафедрой.
Своей целью инаугурационное обращение имело обозреть цели и насущные вопросы университета; каждый же преподаватель и студент должен был использовать сказанное в планировании своего видения образования на грядущий учебный год.
Коп начал свое выступление с провозглашения его темы: “Христианская философия”. Услышав название темы, Кальвин, вероятно, вспомнил долгие ночи, проведенные вместе с Копом в обсуждении своего видения христианской веры. Возможно, он даже задержал дыхание, размышляя, будет ли использовать его друг эту платформу для выражения своих взглядов.
Кальвину не пришлось долго ждать. Коп выступал так, как будто вся аудитория была заполнена
