костей. Вопреки предположению Кэтрин, он еще не так низко пал, чтобы нарушить данную им клятву заботиться о ней. Он разберется в ее финансовых делах и убедится, что у нее достаточно денег, чтобы освободиться от ига Лорены и, возможно, иметь собственный дом.
И тогда он уедет навсегда.
Раздавшийся звон заглушил на кухне стук горшков и болтовню слуг.
Кэтрин, раскатывавшая тесто для пирога, застыла. Затем белой от муки рукой смахнула со лба выбившиеся волосы и посмотрела на ряд колокольчиков у двери. Она слышала глухие удары собственного сердца.
Он вернулся.
Берк уехал верхом и отсутствовал весь день. И весь день она думала, куда он поехал. Она не верила, что прогулка по окрестностям удовлетворит его. Не нашел ли он партнера по карточной игре? Альфред проводил за игрой в трактире «Лиса и гончая» немало часов.
Или Берк отправился к какой-нибудь даме? Занимаясь любовью, ласкать потаенные местечки ее тела…
– Я обслужу его сиятельство, – сказала Марта. – Лорду понадобится вода для умывания.
Бросив целую гору нечищеного картофеля, горничная сорвала с себя грязный передник и поправила чепчик на кудрявых каштановых волосах. Она пощипала щеки, чтобы они еще больше порозовели. Ее хорошенькое личико сияло. Затем поспешно налила из котла горячей воды в высокий кувшин.
Обычно Марте приходилось напоминать об ее обязанностях. Она не была ленива, а всего лишь молода и мечтательна. Ей нравилось флиртовать с лакеями больше, чем работать.
У Кэтрин как-то странно сжало грудь.
– Этот кувшин, должно быть, очень тяжел, Марта. Пусть его отнесет лакей.
– Уолтер чистит серебро. А Оуэна хозяйка послала развезти приглашения на бал.
– Ну ладно, только не задерживайся Нам надо еще многое сделать.
– Не волнуйтесь. Я справлюсь с этим… и с его сиятельством. – Юбка только взметнулась вокруг ее стройной, фигуры, и Марта вытащила кувшин за дверь.
Кэтрин швырнула тесто в форму, чувствуя себя старой девой с ханжескими взглядами.
По дороге в кладовую она старалась не думать о том, как Марта, покачивая бедрами, входит в спальню Берка. Или улыбается чувственной улыбкой, напрашиваясь на поцелуй, подмигивает, намекая на готовность выполнить любое его желание.
Невольно в воображении Кэтрин возникали картины. Берк снимает одежду, стоит во всем великолепии своего обнаженного тела. Вот он сейчас согнет палец и поманит хихикающую горничную в свои объятия…
Кэтрин спохватилась. Она переложила начинки, и фарш уже вываливался из формы. Ей было тоскливо и больно. Она упорно сопротивлялась этому чувству и старалась сосредоточиться на пироге. Напротив нее трудились миссис Эрншо с помощниками. Они рубили баранину и резали лук-порей к обеду. Обычно Кэтрин лучше всего чувствовала себя в кухне, среди крепких запахов пищи и суетящихся слуг. Здесь она была как дома, а не в роскошных комнатах наверху. Но сегодня этому ощущению мешало тревожившее ее обстоятельство.
Этот поцелуй.
Поцелуй, напомнивший о той близости, которой была лишена ее жизнь. Близость, какой бы мимолетной она ни была, между мужчиной и женщиной. Но брак доказал ей, что, когда поблек романтический блеск, любовь принесла больше страданий, чем счастья, больше ссор, чем дружеского общения.
Более года Кэтрин провела, взвалив на себя заботы о домашнем хозяйстве. Она оставила горькие разочарования в прошлом, стараясь жить настоящим – и надеждами когда-нибудь открыть собственную школу. Этот тайный план служил ей маяком, светившимся на горизонте. И вот сегодня ее преследовало ощущение потери, как будто далекий свет ее мечты заволокло туманом.
Она открыла духовку, встроенную в плиту, и поставила туда пирог. Оглянулась и увидела, что в кухню входит Марта. Пустой кувшин ударяется об ее ногу.
Кэтрин обрадовалась, и ей стало стыдно. Они не могли так быстро это сделать. Но она все же нахмурилась, увидев сияющие глаза горничной.
– Давно уж пора вернуться.
Марта вздохнула:
– Ох, он красивый джентльмен. Вот уж вам-то как повезло.
– Повезло?
Хитрая улыбка не сходила с губ Марты.
– Его сиятельство, он спрашивал у меня, как пройти в вашу комнату.
Кэтрин почувствовала, как напряглось ее тело. Чтобы чем-то занять дрожащие руки, схватила тряпку и начала вытирать стол.
– Не понимаю, зачем ему это? Если он что-то хотел сказать мне, то мог бы передать это через тебя.
– Он попросил меня не говорить вам. – Горничная оглянулась и возбужденно зашептала: – Но я все равно скажу. Он сказал, что у него есть особый подарок для вас.
Вопросы вертелись на языке Кэтрин, но она сдержалась.
– Довольно. Теперь, будь добра, займись делом.
