Лорена, шмыгая носом: – Так вы говорите, что примете мое приглашение?
«Остаться под одной крышей с Кэтрин?»
– С удовольствием.
Лицо Лорены сморщилось от радостной улыбки. Взглянув на дверь, она поднялась с дивана.
– Вот и они наконец! Две мои дорогие дочурки.
Три женщины вошли в комнату, и Берк встал. Позади, около резных дубовых дверей, ведущих в холл, застыла Кэтрин Сноу, темный и хрупкий соловей позади яркого оперения двух золовок.
В отличие от них она не сменила платья. Черный бомбазин придавал бледность ее лицу, плоеный чепчик скрывал густые волосы. Но красота Кэтрин затмевала других дам. Она казалась ангелом, от изящного изгиба нижней губы до чистой линии профиля. Слишком большая шаль не могла скрыть восхитительную форму груди и женственность талии. Берк напомнил себе, что он здесь для того, чтобы выполнить свою клятву. Но его тело мыслило иначе, оно требовало другого.
И неудивительно, что Альфред никогда не привозил Кэтрин в Лондон. Замужем или нет, она бы вызвала настоящую бурю среди джентльменов, жаждущих добиться ее милостей.
Берка поразили ее потухшие янтарные глаза. Ни одной искорки. Пылкая женщина, угрожавшая застрелить его, исчезла. Сейчас она, опустив глаза, смотрела на персидский ковер, покрывавший пол.
Лорена Сноу подвела дочерей к Берку:
– Милорд, это мисс Присцилла и мисс Пруденс.
– Добрый день, милорд, – прощебетали они.
Лорена тайком сделала им знак, и обе девицы присели в глубоком реверансе. Не будучи красавицами, они были вполне презентабельны. В Лондоне они могли бы даже пользоваться большим успехом благодаря своему сходству и выражению невинности на свежих личиках. Приседая, они походили на пару ухоженных фазанов – Пруденс в красновато-оранжевом наряде, а Присцилла в зеленовато-золотом. Или наоборот?
Берка это не интересовало. Когда он должным образом целовал молочно-белую руку каждой из близнецов, его внимание было устремлено на Кэтрин, остававшуюся у дверей.
– Как редко встречаешь даже одну такую грацию и элегантность, – привычно говорил он. – А две сразу – это потрясающе.
Девицы переглянулись и хихикнули, тряхнув светлыми волосами, оттенявшими их безупречную кожу.
– Чай принести сейчас, мадам? – спросила Кэтрин.
Лорена кивнула:
– Спасибо.
Берк предвкушал возможность поговорить с Кэтрин, и теперь, не веря своим глазам, смотрел, как она собирается уйти. Ее отсылали как горничную. Это, в том числе, и непривлекательная одежда, создавало мрачную картину. Лорена с дочерьми смотрела на Кэтрин как на свою служанку.
– Прошу прощения, мадам, – с коротким поклоном сказал Гришем хозяйке.
– Но, милорд…
– Подождите.
Он торопливо вышел из комнаты и догнал Кэтрин в дальнем коридоре. Несмотря на хрупкость ее фигуры, он почувствовал твердые мускулы ее предплечья. И впервые заметил ее огрубевшие и покрасневшие руки.
Невольно в нем вспыхнуло желание защитить Кэтрин.
– Я не допущу, чтобы с вами так обращались, – со скрытой суровостью сказал он.
Ее глаза удивленно осветились янтарным блеском.
– Обращались как?
– Как с рабыней, черт побери. – Берк порывисто схватил ее руку и поцеловал огрубевшую кожу.
Казалось, между ними пробежала искра, словно соединившая их, и проникла в его душу.
– Вы должны носить шелковые платья и рисовать акварели.
Кэтрин отдернула руку и потерла то место, к которому прикоснулись его губы.
– Кроме этого, милорд, мои художественные таланты включают умение делать прически и готовить десерты. К тому же моя жизнь вас не касается.
Если бы она только знала! Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
– Мне бы хотелось, что вы присоединись к нам за чайным столом.
– Сожалею, но есть домашние дела, требующие моего внимания…
– Я требую вашего внимания.
– О, в самом деле? – Ее глаза снова блеснули, излучая чарующую прелесть. – Не сомневаюсь, трех прелестных дам вполне достаточно, чтобы развлечь даже такого ловеласа, как вы.
– Вы ничего не знаете о том, какие именно женщины в моем вкусе.
– Я знаю достаточно, чтобы отказаться от любых отношений с вами.
