поскольку он знал, что президент ни о чем не станет говорить просто так. Ярость Брюстера была вовсе не случайна - она служила преамбулой к следующему шагу, который Этридж, измученный своей головной болью, тщетно пытался предугадать.
- Как вы думаете, не одолжит ли мне кто #8209;нибудь пару таблеток аспирина?
Брюстер быстро поднял голову, и на его лоб упала темная прядь.
- Вам плохо?
- Просто головная боль.
- Я позову доктора.
- Не стоит.
- Декс, вас накрыло взрывом, вы повредили голову, а теперь у вас появились головные боли. Вам надо показаться врачу.
- В этом нет необходимости. Я всю жизнь страдаю головными болями, время от времени они появляются, но потом всегда проходят.
Этридж слегка поднял руку, чтобы показать, что он оценил внимание президента.
- Беспокоиться тут не о чем, клянусь вам. Врачи уже провели надо мной все обследования, какие только знает медицина. Со мной все в порядке. Мне просто нужно выпить аспирин.
Президент потянулся к телефону. Этридж услышал, как он что #8209;то говорит в трубку, и, уловив слово «аспирин», с облегчением откинулся на спинку кресла.
Ему вовсе не хотелось снова начинать весь круг обследований под присмотром целого отряда врачей, переводивших его от одного диагностического аппарата к другому, подвергавших его всевозможным тестам и анализам и следивших за каждым его шагом, как будто он попал в тюрьму. С ним было все в порядке; это всего лишь плохая погода и пазушные кости. Поначалу его беспокоила какая #8209;то странная летаргия, огромное количество сна, которого требовал его организм; на следующее утро после взрыва он проснулся с раскалывающейся головой и чувством необычной слабости в правой части тела. Он честно рассказал об этом врачам - он вовсе не был гордым идиотом. За сим последовало несколько серьезных бесед о возможности инсульта или, может быть, «метаболических церебральных нарушений»; дополнительное просвечивание черепа, еще несколько электроэнцефалограмм. На третье утро Дик Кермод, его лечащий врач, вошел в палату с сияющим видом: «Какого черта, у вас ничего нет. Человек, которого стукнули по голове, имеет право на небольшую головную боль. Никаких внутренних повреждений, никакого инсульта. Голова сегодня не болит? Прекрасно, значит, мы вас выписываем - у нас не осталось ни одного теста, все дали отрицательные результаты. Но если появятся какие #8209;нибудь проблемы, сразу же со мной свяжитесь, обещаете? А от головы пейте аспирин».
Говард Брюстер положил трубку на телефон:
- Вы должны мне кое #8209;что пообещать, Декс. Завтра утром вы первым делом позвоните доктору и расскажете ему об этих болях.
- Но я…
- Пообещайте мне эту маленькую вещь, ладно?
Этридж наклонил голову:
- Обещаю.
- Вы очень важны для нас, Декс. Мы не хотим, чтобы у вас были какие #8209;то проблемы со здоровьем. Если мы не вызволим Клиффорда Фэрли ко дню инаугурации, вам придется встать на его место, а для этого вы должны быть достаточно здоровым человеком.
- К этому времени он уже будет с нами, господин президент. Я в этом абсолютно уверен.
- Надо быть готовым к худшему, - ответил Брюстер, закурив новую сигару. - Поэтому вы сейчас здесь. У нас очень мало времени: я должен передать вам всю информацию, которой прежде уже нагрузил Фэрли. Мой предшественник инструктировал меня шесть недель, столько же я потратил на Клиффа. А у нас с вами осталось только девять дней. Разумеется, вам надо посетить Госдепартамент и министерство обороны, поговорить с людьми из моего кабинета и Совета безопасности, однако есть только один человек, который может провести вас от начала до конца через все эти джунгли, и этот человек - я. Поэтому в ближайшие девять дней, Декс, вам придется проводить со мной так много времени, что скоро вас начнет от меня тошнить, если этого уже не случилось.
Этридж не испытывал неприязни к Говарду Брюстеру. На самом деле он ему скорее нравился. Но его мнение о президенте долгое время оставалось неустойчивым, потому что было не так #8209;то просто определить его политическую позицию. На первый взгляд он казался воплощением американских традиций: вырос в сельских районах Орегона, верил в необходимость тяжелого труда и патриотизм, в равные возможности для всех, в то, что Бог никого не любит так, как сильного и упорного бойца. Создавалось впечатление, что мировоззрение Брюстера сложилось под влиянием Авраама Линкольна, Горацио Элджера и Тома Микса. Он представлял собой смесь либеральных традиций, консервативного мышления и жизненных ценностей человека с улицы. Отсюда проистекали и его слабости: поверхностная набожность, отсутствие твердых принципов, слишком покладистая мораль.
В целом Этридж рассматривал Говарда Брюстера как достойный объект для оппозиции - не святой и не чудовище; но кто может сказать, что он полностью подходит для роли президента?
- Мы будем работать вместе долгие часы, - продолжал президент. - Вы должны усвоить массу разных вещей: текущие дела, секретную информацию и все остальное. Вот почему вы нужны мне здоровым.
Для большей убедительности президент слегка подался вперед. Его рука вместе с сигарой отлетела ото рта, оставив в воздухе дымящийся след.
- Вы не можете позволить себе головной боли. Понимаете, о чем я говорю?
Этридж улыбнулся:
- Все в порядке, господин президент.
Помощник принес аспирин и стакан холодной воды. Этридж проглотил таблетки.
- Моя сигара вас не беспокоит?
- Нисколько.
- Это правда или простая вежливость?
- Вы знаете, что я и сам иногда не прочь побаловаться сигарой.
- Да, но когда у человека болит голова, он становится чувствительным к некоторым вещам.
Помощник ушел, и Брюстер положил сигару в пепельницу рядом со своим локтем.
- Вы удивительно любезный парень, Декс. Помню, как в начале кампании вы все время опаздывали на собрания, и потом оказалось, что вы просто пропускали всех вперед и придерживали им двери. Где бы вы ни появлялись, ручки всех дверей оказывались у вас в руках.
- Меня от этого быстро излечили.
Президент улыбнулся, и его глаза превратились в щелочки. Но в следующий момент к нему вернулся серьезный вид.
- Как жаль, что я вас так мало знаю.
- Разве я кажусь вам такой уж большой загадкой?
- Декс, вы избранный вице #8209;президент. Если Клифф не вернется живым и здоровым в эти девять дней, вы станете следующим президентом Соединенных Штатов. Будь это в моих силах, я хотел бы знать вас так же хорошо, как собственного сына. Тогда мне было бы гораздо легче.
- Похоже, все дело в том, что вы просто боитесь передать мне власть. Вы не уверены, смогу ли я с ней справиться.
- Я вам вполне доверяю, Декс.
- Но вы бы предпочли, чтобы я вас чем #8209;то успокоил. Что вы хотите от меня услышать, господин президент?
Брюстер не дал прямого ответа. Он встал и прошелся по комнате с таким видом, словно видел ее в первый раз. Рассмотрел картины, окинул взглядом мебель; потом вернулся к столу и встал за креслом, наклонившись через него, чтобы взять сигару.
- Управлять страной из Белого дома, - медленно произнес он, - это то же самое, что пытаться прихлопнуть муху с помощью большой дубины. Я не подвергаю сомнению ваше сердце или ваш ум, Декс. И я не думаю, что ваши политические взгляды радикально отличаются от моих. Какие #8209;то различия, конечно, есть, но они не слишком велики. Однако мы просидели с вами в сенате - сколько? Лет двенадцать,
