Она прислонилась спиной к стене, вполуха слушая голос Сезара. Механически она давала нужные ответы, которые Сезара, видимо, вполне удовлетворяли. Но в глубине души она чувствовала их правоту. Она уклонялась. Она беспокоилась о Фэрли: она была медсестрой, а Фэрли - ее пациентом.
Фэрли был удивительно мягок с ней. Это не значило, что она ему верила. Но его было очень трудно ненавидеть.
В здании находилось множество агентов Секретной службы; всюду чувствовалось их молчаливое присутствие, их ненавязчивое, но пристальное внимание. Они наблюдали, как Эндрю Би входил в кабинет президента.
Президент сидел в кресле с серым, изможденным лицом.
- Спасибо, что пришли, Энди.
Формальная вежливость - никто не отказывается от президентских приглашений. Би кивнул, пробормотал: «Господин президент» - и сел на указанное ему место.
Брюстер показал на боковую дверь:
- Только что отсюда ушел Уинстон Дьеркс. Сегодня я провел в этом кабинете несколько встреч подряд. Вероятно, они продлятся до следующей ночи, так что не обессудьте, если то, что я вам скажу, покажется заученным наизусть. - Большое морщинистое лицо президента изобразило слабую улыбку. - Разумеется, я мог бы устроить совместную конференцию и поговорить со всеми сразу, но в данном случае мне это кажется не совсем удобным.
Би терпеливо ждал. Его грустные глаза не сводили взгляда с президента; чувства, которые он к нему испытывал, колебались от упрека до симпатии.
Президент взглянул на работавший в углу телевизор. Би не помнил, чтобы телевизор когда #8209;нибудь стоял здесь со времен Линдона Джонсона; наверно, его принесли только сегодня. Звук был выключен, и картинка показывала рекламу каких #8209;то ванных принадлежностей. Брюстер пояснил:
- Через час в Женеве приземлятся семь заключенных. Хочу на это посмотреть.
- Представляю, как тяжело вам было идти на этот шаг, господин президент.
- Если это вернет Клиффа Фэрли, я буду только рад. - Улыбка президента почти погасла. - Но я хотел поговорить с вами о том, что случится, если мы его не вернем, Энди.
Би понимающе кивнул, и президент добавил:
- Вижу, вы уже думали об этом.
- Так же, как и все остальные. Кажется, сегодня в стране просто нет других тем для разговоров.
- Я хотел бы узнать вашу точку зрения.
- Наверно, вы догадываетесь, что она не совсем совпадает с вашей, господин президент. - Би слегка усмехнулся и прибавил: - Это бывает очень редко.
- Тем не менее я ценю ваши советы, Энди. Кроме того, разница между нашими взглядами может показаться очень незначительной, если сравнивать ее с позицией других людей.
- Например, сенатора Холландера?
- Например, сенатора Холландера.
«Вид у президента унылый, как у мокрого кота», - подумал Би. Брюстер ждал его ответа. С некоторым усилием Би заговорил:
- Боюсь, в данный момент я не могу сказать вам ничего особенно интересного, господин президент. Я думаю, что мы находимся между Сциллой и Харибдой. Если вы сами считаете себя чем #8209;то похожим на либерала, то нам не о чем говорить. Я видел, как сегодня весь день по городу двигались войска. То же самое происходит по всей стране: мы находимся словно во вражеской осаде. Военные хватают всех, кто косо на них смотрит.
- Вы преувеличиваете.
- В том, что касается фактов, - может быть, но не в том, что касается господствующего настроения. Люди в этой стране чувствуют себя так, словно их оккупировали. Многие арестованы или, по крайней мере, находятся под жестким наблюдением.
- А вы хотите встать на защиту их прав?
- Было время, когда я этого хотел. Но теперь не уверен. Я опасаюсь, что если начну их защищать, то в нынешней атмосфере враждебности и нетерпимости это может привести к еще более печальным последствиям. Честно говоря, большая часть радикалов поражает меня своей выдержкой.
- Я бы сказал, не выдержкой, а благоразумием. Они знают, что стоит им поднять голову, как их немедленно раздавят.
- Об этом я и говорю. Когда мы отрицаем их права, то провоцируем деструктивность иного рода: мы покушаемся на права каждого гражданина.
- Вы знаете, Энди, что массовых арестов не было.
- Их было достаточно, чтобы внушить людям тревогу.
- Всего пятнадцать #8209;двадцать радикальных лидеров, не больше. Кроме того, взрывы и похищения вызывают у людей не меньшую тревогу.
- С этим трудно спорить.
Би машинально разминал свое правое колено. Он повредил его четыре года назад и перенес тяжелую операцию. Оно до сих пор болело.
- Господин президент, я должен сказать, что ваше правительство также проявило замечательную выдержку. Я понимаю, как это было трудно, учитывая то давление, которое все время оказывали на вас Холландер и его банда.
- Что ж, спасибо, Энди. Это подводит нас к тому разговору, ради которого я вас сюда пригласил. Речь идет о Уэнди Холландере. Полагаю, об этом вы тоже уже думали?
Би покачал головой - не отрицательно, а в знак мрачного согласия.
Президент закурил сигару, и его светлые глаза уставились на Би.
- Сегодня я беседовал с пятнадцатью лидерами из обеих палат. Каждого из них я попросил сохранить наш разговор в тайне, и они дали мне свое согласие. Могу я попросить вас о том же, Энди?
- Это зависит от того, о каких секретах идет речь.
- Скажите, вам приходилось сталкиваться с какими #8209;нибудь слухами? Пусть даже самыми дикими и вздорными?
- Я практически не слышу ничего, кроме слухов, господин президент. Например, я слышал, что взрывы устроили русские, что Белый дом готовится к войне, что армия только делает вид, что входит в города для защиты населения, а на самом деле, как утверждают многие, войска должны нанести во всей стране одновременный удар по радикалам, арестовать всех подозрительных и бросить их в концлагеря. Я слышал о Клиффорде Фэрли, о японцах и о…
- Достаточно, - спокойно перебил президент. - Вам попадались какие #8209;нибудь слухи о кампании против Холландера?
- Я бы назвал это скорее пожеланиями.
- Недавно в этом кабинете мне посоветовали его убить и свалить вину на радикалов, - заметил Брюстер. - Что вы об этом думаете?
- Такая мысль не приходила мне в голову.
- Энди, мне вряд ли стоит говорить вам, что будет со страной, если в четверг Уэнди Холландер сядет в это кресло.
- Я очень живо себе это представляю.
- Есть способ этого избежать, - сказал президент и прищурился на Би сквозь дым сигары, чтобы посмотреть, как он это воспримет. - Естественно, я говорю не об убийстве.
Би нахмурил брови и задумчиво подвигал челюстями:
- Вы хотите объявить его непригодным? Об этом подумывают многие.
- Я сомневаюсь, что это сработает.
- Я тоже. Но вы сказали, что нашли выход?
- Энди, я хочу получить от вас обещание, что наш разговор останется в этом кабинете до тех пор, пока я
