Ни с места, ни слова. Песья Глотка молча млел: «Х-хозяин! Масть свою высоко держит! Лохов нагибает как положено. Ну, Х-хозяин!» Охранник между тем забеспокоился, спросил что-то у старшого в будке. Получил разъяснение.
– Пускай сдаст оружие, и проходите.
Полковник не шелохнулся. Ни один мускул на лице его не дрогнул.
Тогда старшой с кем-то связался, запросил инструкций. Покраснел. Встал. Принял приказ к исполнению. Выскочил из будки, отстранив напарника, обратился к Полковнику:
– Недоразумение! Прошу извинить. Вас ждут.
Полковник прошествовал.
Не успели они миновать один лестничный марш, как увидели несущуюся им навстречу секретаршу. Песья Глотка оценил: «Бикса первый сорт! Сначала приборзели, теперь девку прислали. Типа жопу Хозяину вылизывать». Секретарша баскетбольного роста цокала высокими копытцами по ступенькам, функциональное мини фиксировало горизонтальной чертой хорошо отрепетированное колыхание бедер, и, поди ж ты, была эта местная достопримечательность натуральной блондинкой. Остановилась, перевела дух…
– Вячеслав Магомедович ждет вас, просил извиниться за нелепую задержку…
– Я сегодня не хочу женщину, – ответил ей Зеленый Колокольчик ровным голосом, как будто сообщил что-то вроде «погодка-то разгулялась» или «потолки у вас тут высокие». И обогнул живую гордость офиса.
Вячеслав Магомедович вышел из кабинета навстречу высокому гостю. Большое, между прочим, дело, так-то выйти. В теле Вячеслава Магомедовича костей, мяса и комплектующих было точно за полтора центнера, на подходе к двум. Как и всякий очень толстый человек, он имел непобедимые проблемы с ногами. Ноги не желали ходить. Ноги болели. Ноги даже отекали, черт побери. Так вот, преодолев фатальную несговорчивость ног, Вячеслав Магомедович выпорхнул из глубокого кожаного кресла, совершил двадцать пять шагов и оказался за пределами кабинета. Заулыбался. Сахарно так. Сахармедовно. Чуть-чуть даже поклонился, сделал радушный жест в сторону открытой двери. Если можно концентрированное гостеприимство возвести в куб, то… вот он, результат. В глазах. В жесте.
Полковник – Песьей Глотке:
– Стой тут, жди меня! – и показал на место справа от двери. А сам вошел внутрь.
Слева от двери стоял, не глядя на лейтенанта, очень опасный человек. Его Песья Глотка знал по рассказам братвы, но никогда прежде не видел живьем. Кондрата, мокрушника-беспредельщика, вроде поставили к стенке еще в девяностом или типа того. Ан нет, выходит, не поставили. Стоит, при делах, за часового. Кусок правого уха ему кто-то отчекрыжил. И шрамик памятный, раздвоенный, потр-роха волчьи, за версту узнаешь… Тоже типа шестерка стоит. Такой авторитет – и как собака вохровская! Что ж там за боров такой, что к нему крутейшего из крутых сторожевым псом приставили!
Из кабинета сквозь щель долетали обрывки неторопливой беседы двух серьезных людей.
– …мои люди… небрежность…
– …исправимо…
– …чем обязаны… высокого гостя…
– …мероприятие…
– …готовы… не давали повода для сомнений…
– …не ищем…
– …какого рода…
– …огневой контакт… своего рода… правоохранительных органов…
– …что безопасность и конфиденциальность гарантируются?
– …должны понимать…
– …да, разумеется…
– …несколько иное… потребует лучших…
– …сколько…
– …реально можете?.. нужны все…
– …двадцать два…
– …устраивает… беспрекословно подчиняться мне!
– …(неслышно, какое-то лопотание в тоне согласия)…
– …два автобуса… и один пустой… только водитель…
– …да… бу-бу-бу…
– …бу-бу-бу… дней на пять, в лучшем случае на три…
– …разумеется… бу-бу-бу…
– …бу-бу-бу… к шести вечера…
В кабинет вошла секретарша. Баскетболистка с ногами. И со всеми делами. Наверное, позвали вынести чашки. Щель ненадолго стала пошире, обрывки разговора превратились в совершенно связное его завершение.
– Да, и вот еще что… – как бы припомнив мелочь, Полковник повел бровями, – Ваши охранники внизу не были в достаточной мере вежливы со мной. У меня просьба: младшего, пожалуйста, убейте, а старшему выколите глаз. Сегодня он не утрудил своего зрения, значит оно ему недорого…
Толстяк на мгновение замешкался. Даже не то чтобы замешкался, а просто застыл в какой-то неуклюжей позе. Или, может быть, не застывал он в неуклюжей позе, и только в глазах у него на краткий миг блеснуло легчайшее недоумение. Как бы там ни было, эта секунда нерешительности открыла суть вещей с необыкновенной ясностью: вот слуга, а вот господин. Между ними не может быть равных отношений.
– Конечно… – только и ответили Зеленому Колокольчику. Тот вежливо улыбнулся, прощаясь.
– За мной, лейтенант!
Милый старый особнячок середины прошлого века или чуть раньше, выкрашенный в неизменные белое на желтом. В одном из многочисленных переулков при улице Большая Полянка. Обычные для такого дома и такого места полдюжины вывесок: что-нибудь мелко-государственное, местный совет ветеранов, микроскопическое рекламное агентство, художественный салон «Триумф» (в подвале), журнал «Духовное наследие» (самая бедная, самая грязная, самая обшарпанная вывеска) и… вот оно. Просветительское общество «Фортификатор будущего». Чуть ниже – невнятная анаграмма.
– Тут одни придурки и наш администратор. Придурок из придурков. Так что будь добр, если кто-нибудь что-нибудь спросит, полезет с какой-нибудь ерундой, скорчи рожу пострашнее, и этот несдержанный тип живо отстанет. Придурки тут, к сожалению, в большинстве своем безобидные, – так наставлял Зеленый Колокольчик своего подчиненного.
– Яволь, Хозяин.
Тощий, длинный как жердь мужик повел их с полковником куда-то наверх. По прикиду – чистый лох, фраер при бабках, но без фарта. Только с рожи – не лох. Вообще не из наших, не из людей. В смысле, не из бывших наших. Зенки больно велики, конкретно как у коня зенки. Потом, шнифт охренительной длины, по типу хобот, крючком до верхней губы тянет. Песья Глотка надрочился различать: этот из наших… из бывших, а тот – магик, реальная нелюдь. Падаль ходячая. Сначала буром попер: кто такие, знать не знаю… Хозяин вынает зажигалочку, а там на одной стороне – «Данхилл», а на другой-то невыразимая хрень, как на телефонных кнопочках, только большая. Тощий моментом в струночку и стелется, стелется. Рады, мол, видеть. Просвещенное начальство, мол, наконец-то пожаловало, не с кем, мол, поговорить, с тех пор как сеть агентов рухнула никто, мол, из высших офицеров не заглянул. Лопочет, лопочет. Не лох. И не из людей, точно. А только – нефартовый, вялый такой, как дерьмо.
…Отвел их наверх, конура у него там. По типу офис, только нищак. И все по стенам – значочечки, карточки, портретики, как на культуре где, ну а мебель – чистый нищак. Хозяин:
– Не опасайтесь моего спутника. Это наш офицер из элитного подразделения с особой секретной миссией…
«Шоферить типа», – рассудил Песья Глотка.
