– Водкой здоровее.
– Ва-арварство како-ое...
– Ты как, в уме, брат, можешь разговаривать или?
– Или-и... Да-ай табле-эточку приму-у...
– У вас тут что, таблетками от дури спасаются?
– В одном компле-экте... Синто-онарко-отик «Тусана-ада сатэлара-а»[9] и... что?.. и... нейтрализа-атор... А-а! Все равно-о поко-ою не да-ашь вре-эдина...
Двойник пошарил рукой на столе, нашел таблетку и проглотил ее.
– Ну-у... жди-и...
– Чего?
– Того-о... Пять мину-ут отхожу потихо-онечку... а потом рывко-ом... рраз! – и в поря-адке...
Как видно, у нейтрализатора был побочный эффект: «близнец» ни с того ни с сего меленько захихикал. Раскачивался и хихикал, как сумасшедший. Точнее, как полный идиот.
– Смотри-ишь?
– Смотрю.
– А я тебя-я тут чуть не э...
– Э? Отдохни, не дребезжи. Придешь в мозги – все скажешь по-человечески.
– Не-эт... Все. Не скажу-у...
И опять испустил квакающую трель.
– Э! Да-а. Э! Я не как ты-ы... Я не как вы-ы... Я не как... ва-аш... Я не такой...
– Да ты наш. Наш, конечно. А как же иначе. Только вот какой-то... малохольный.
– Да-а... Не крепкий... не дубо-овый... Как... как... я как гриб... с сопля-ами...
Двойник перестал хихикать и заныл, как ребенок за несколько мгновений до штормового эпического плача.
– Ви-итя! Порушь ту-ут все...
– А сами?
– Ника-ак...
Покатились слезы. «Крепкая штука этот нейтрализатор. Эко пробирает! Интересно, а насекомых им травить можно?» Плачущий «близнец» показался Сомову более вменяемым, чем смеющийся. Виктор обратился к двойнику со словами, которые давно хотел высказать:
– Друг! Дима! Да ты о чем мечтаешь? Есть два способа жить. Один – сидеть на скамейке и смотреть, как другие катаются на карусели. Другой – заплатить за входной билет и позабавиться самому. И дело не в том, что дорого. Просто за так тебе не выдадут страховочный ремень... И, конечно, есть шанс вылететь и разбить репу о железный заборчик или даже переломать ноги-руки. Что лучше? Да для кого как... Но нет способа кататься даром и с полной страховкой. Это тебе не аттракцион для маленьких детишек.
– Не понима-аю... Мы... ничего не мо-ожем... и все тут...
«Напрасно, значит, я старался» – с сожалением подумал Сомов.
Слезы – в три ручья...
Вдруг Дмитрия скрутила судорога. Он рухнул на пол, перекатился, выгнулся по-звериному, сделал несколько жутковатых, совершенно нечеловеческих движений. Затих.
Виктор:
– Ты... что это? Помощь нужна?
Собеседник ответил ему совершенно спокойным голосом:
– Я же говорил, Витя: подожди. Отходить от синтетических наркотиков через нейтрализатор – довольно болезненная процедура. Зато быстро.
– Да-а...
– О чем я тут болтал?
– У него... у нейтрализатора еще один побочный эффект – амнезия?
– А-а... какой был первым?
– Хохот, слезы...
– Слезы? – двойник сделался краснее красного. – Не знал...
– Так – амнезия?
– Частично... – с явной неохотой признался Дмитрий. – О чем я... все-таки...
– Порядок ты просил ваш тутошний порушить.
У «близнеца» разом застыли все лицевые мышцы. Как если бы поверхность пруда в ветреный день чудесным образом превратилась в стекло.
– Я?!
– Моя бабуля-покойница. Говорил, мол, сами не можете. И я тебе верю, черт. Может оно и на самом деле невозможно. По крайней мере, с твоих слов я не вижу – как. Запустили. Обратно не воротишь... Но одного понять не могу, хоть убей.
– Чего, Витя?
– Ну, допустим, силой вы решить ничего не можете. Но почему тогда не сбежать? Лабиринт – рядом. Вот он, можно сказать, под боком. И были у вас, ты говорил, попытки во Внеземелье освоиться, значит, знания кое-какие имеются. Да и протоколонизация...
– Я этого факта не признал.
– Ну да. И после семерки восьмерка не идет, и для диалога собеседник не нужен, и девок журавли брюхатят. Ладно. Не о том сейчас речь. Неужто никто удрать не пытался?
Дмитрий опустил глаза. По лицу было видно, о чем он думает. Есть факты, само существование которых не надо бы признавать. Да к чему это приведет? Очередной подкоп под основы общества? Но зачем? Иной раз можно натурально свихнуться, стоит лишь даровать некоторым вещам жилую кубатуру на территории собственного мозга... Гораздо естественнее и проще
– Что? Есть что-то? А?
– Не сказал бы. Имеется совершенно призрачный намек... и мои субъективные предположения. Не более того, Витя. Скорее нет, чем да... К этому не стоит относиться серьезно.
– Да не тяни ты резину. Давай.
И он привычно сдался двойнику. Память, обижаясь и сопротивляясь, вернула то, чему быть не следует...
Глава 7
Призрак побега
В тот день злобно палило солнце, офис благоухал разогретой синтетикой, форменные (синтетические, шелк натуральный током не бьет) шелковые блузки на женщинах во всю били током, стояла смертельная духота. Место над переносицей ныло, боль отдавалась в висках: магнитная буря, что тут сделаешь! Вся техника чуть подглючивает, в том числе и такая тонкая, как персональный чип... Кто-то сидел с отрешенным взглядом, кто-то сжимал голову, будто желая выдавить из нее чужеродное металлическое тело, кто-то сострадательно улыбался. Всем им, департаментским менеджерам, ставили чипы в разное время и разных, соответственно, моделей. Так что теперь кому-то приходилось хуже, кому-то лучше, а некоторые совсем скисли.
В туалете Сомов обнаружил неровно процарапанную на уровне глаз надпись: «74 канал»...
Придя домой он, разумеется, включил инфоскон, на всякий случай, для конспирации, прошелся по спортивным каналам, потом забрел на медицинский, потом новости. Сеть штормило. Помехи полосовали изображение, звук доходил огрызочно, голоса звучали как из плохо отрегулированного синтезатора. Магнитная буря портила все. Один из каналов был перекрыт ею наглухо.
Дмитрий добрался до 74-го. Это произошло через полчаса после того, как он подключился к инфоскону,
