сложным, и это было одной из причин, по которым его опрятный пластиковый корпус украшали слова «НЕ ПУГАЙСЯ», выведенные большими дружелюбными буквами. Другая причина заключалась в том, что в действительности это устройство являлось самой замечательной из всех книг, когда-либо выпущенных гигантской издательской корпорацией Малой Медведицы Путеводителем «Автостопом по Млечному Пути». Он был издан в виде микросубмезонного электронного прибора потому, что если бы его напечатали на бумаге, как обычные книги, то межзвездному автостопщику было бы неудобно таскать с собою несколько больших зданий, заполненных томами путеводителя.
На дне сумки Форда Префекта лежали несколько шариковых ручек, блокнот и большое ванное полотенце от «Маркса и Спенсера».
Путеводителю «Автостопом по Млечному Пути» есть, что поведать, раскрывая тему полотенец.
Там говорится, что полотенце, пожалуй, самая практичная и полезная вещь, которую может иметь межзвездный автостопщик. Во-первых, полотенце обладает громадной практической ценностью: им можно обернуться для тепла, пересекая холодные луны Беты Джаглана; на нем можно лежать на сияющих мраморным песком пляжах Сантрагинуса V, вдыхая пьянящие испарения моря. Укрывшись полотенцем, можно спать под звездами, струящими красный свет на пустынный мир Какрафуна. Под полотенцем, вместо паруса, можно плыть на плотике по медленной неповоротливой реке Моль. Мокрое полотенце пригодится в рукопашной схватке. Полотенце, обернутое вокруг лица, защитит от ядовитых испарений или от взгляда траальского Неистового жукотрепача, умопомрачительно тупой зверюги, полагающей, что, если вы не видите ее, то и она не видит вас, — слабоумной, как сапожная щетка, но очень, очень свирепой зверюги. Помахав полотенцем, в случае опасности, можно подать сигнал бедствия. И конечно, полотенцем можно вытереться, если оно представляется достаточно чистым для этого.
Однако важнее то, что полотенце имеет огромную психологическую ценность. По каким-то причинам страг (страг: не автостопщик), обнаруживший, что автостопщик носит с собою полотенце, автоматически предполагает, будто тот также является обладателем зубной щетки, гигиенических салфеток для лица, мыла, жестянки с бисквитами, фляги, компаса, карты, мотка бечевки, репеллента, одежды для дождливой погоды, космического скафандра и прочего, и тому подобного. Более того, затем страг беззаботно ссужает автостопщику любой из перечисленных или из дюжины других предметов, которые были, к несчастью, «потеряны» путешественником. Единственное, что страгу приходит в голову, — то, что всякий человек, голосуя проехавший Галактику вдоль и поперек на попутных, и все еще знающий, где его полотенце, ясное дело, заслуживает уважения.
Отсюда и выражение, появившееся в жаргоне автостопщиков: «Эй, ты засс того хупового Форда Префекта? Вот, кто фрук, взаправду знающий, где его полотенце!» (засс — знать, быть уверенным, встречать, одерживать любовную победу; хуповый — свой в доску парень; фрук — парень до изумления свой в доску).
«Суб-Эта Сенс-О-Матик», уютно прильнувший к полотенцу в сумке Форда Префекта, замигал быстрее. В милях над поверхностью планеты громадные желтые нечто начали развертывать свои порядки веером. В Джодрел Бэнк кто-то решил, что самое время приятно расслабиться за чашечкой чая.
— У тебя полотенце с собой? — неожиданно спросил Форд у Артура.
Артур, сражающийся с третьим бокалом пива, удивленно оглядел его.
— Зачем? Что за… нет, а должно быть? — Артур вдруг перестал удивляться: это, по-видимому, больше не имело никакого смысла.
Форд раздраженно прищелкнул языком.
— Допивай, — назойливо повторил он.
В тот момент снаружи в пивную проник глухой грохот беспорядочного обвала, просочившийся через приглушенный гул голосов, игру музыкального автомата и пьяную икоту человека, сидевшего рядом с Фордом, которому тот, в конце концов, купил-таки виски.
Артур поперхнулся пивом, вскочил на ноги и вскрикнул.
— Что это?
— Не волнуйся, они еще не начали, — успокоил его Форд,
— Благодаренье Богу, — сказал Артур и расслабился.
— Это, наверное, всего только сносят твой дом, — пояснил Форд, приканчивая свою последнюю кружку.
— Что? — заорал Артур. Внезапно чары Форда развеялись. Артур дико огляделся и подбежал к окну.
— Боже мой, верно! Они сносят мой дом! Какого черта я делаю в пивной, Форд?
— На данном этапе едва ли это имеет какое-нибудь значение, — ответил Форд. — Пусть себе развлекаются.
— Развлекаются? Развлекаются! — завопил Артур, потом быстро выглянул в окно, чтобы удостовериться, что они с Фордом говорят об одном и том же.
— К черту их развлечения! — выкрикнул он и выбежал из пивной, яростно размахивая почти пустым пивным бокалом. В этот обед ему не удалось приобрести в пивной ни одного нового друга.
— Остановитесь, вандалы! Вы, разрушители домов! — орал Артур. — Вы, полусумасшедшие вестготы! Остановитесь же!
Форду нужно было идти следом. Быстро поворачиваясь к бармену, он попросил четыре пакетика арахиса.
— Вот… ну… сэр, — сказал бармен, шлепая пакетики на стойку. Двадцать восемь центов, если будете так добры.
Форд был очень добр: он дал бармену еще пять фунтов и попросил оставить сдачу себе. Бармен поглядел на банкноту, потом на Форда. Вдруг по нему пробежала дрожь: бармен испытал мгновенное ощущение, которого не понял, поскольку никто на Земле до того не испытывал подобного. В мгновения сильного потрясения любое живое существо, из всех существующих, посылает слабый подпороговый сигнал. Сигнал просто сообщает, точно и почти патетически, как далеко это существо находится от места своего рождения. На Земле невозможно находиться далее шестнадцати тысяч миль от места своего рождения, а это не очень много. Потому такие сигналы слишком незначительны, чтобы их замечали. Форд Префект испытывал сильный стресс, а рожден в 600 световых годах от Земли, рядом с Бетельгейзе.
Бармен испытал мгновенное головокружение, пораженный шоком от невыразимого ощущения расстояния. Он не понял, что это значило, но посмотрел на Форда Префекта с новым чувством уважения, граничившего с благоговейным страхом.
— Вы серьезно, сэр? — спросил он глухим шепотом, прозвучавшим так, что публика в пивной притихла. — Вы считаете, что приближается конец света?
— Да, — ответил Форд.
— Но… сегодня днем?
Форд уже пришел в себя и стал сама легкомысленность.
— Да! И я бы сказал, что не позднее, чем через две минуты, — радостно заявил он.
Бармен не мог поверить тому, что услышал, и не мог не поверить ощущению, которое только что испытал.
— А можем ли мы что-нибудь предпринять? — спросил он.
— Нет, ничего, — ответил Форд, засовывая орешки в карман.
В затихшем баре кто-то вдруг хрипло рассмеялся над тем, как глупо все выходило.
Человек, сидевший рядом с Фордом, теперь был чуть-чуть вдрызг пьян. Его глаза, блуждая, поднялись от стакана к Форду.
— Я думаю, — произнес он, — что, если мир приходит к концу, то нам следует лечь, или надеть на голову бумажный пакет, или что-нибудь еще в таком духе.
— Если вам это нравится, то, пожалуйста, — ответил Форд.
— Так нам говорили в армии, — сказал человек, и его глаза начали долгий обратный путь к стакану.
— Это поможет? — спросил бармен.
