– Но он все еще находился там?
– Да. Он жил на острове. Но найти его было практически невозможно. Он оказался бездомным. Можно предположить, что он жил где-то в дождевых лесах, скрывался от вертолетов.
– Почему вы решили, что он все еще там?
– Переговорил с несколькими государственными чиновниками, которых знал, они и сообщили мне, что пенсия по-прежнему переводится на почтовое отделение Кахоа.
– Вы виделись с ним еще?
– Однажды. Когда я убедился, что он на острове, то решил поступить по-умному. Задумал поехать в городок к концу месяца, когда Билли должен получать чек, походить по улицам, посмотреть.
– Ну и?
– Я прождал целую неделю.
– Он появился?
– Да. Я увидел его входящим в продуктовую лавку, было семь часов утра.
– Вы говорили с ним?
Крэнстон быстро выпил сок, который до сих пор время от времени только потягивал. Девлин был уверен, что генерал пьет не просто сок.
– Нет.
– Почему?
– Это был уже не Билли. Какой-то другой человек. Господи Всемогущий, осталась только опустошенная оболочка. Все тот же здоровенный парень, но, знаете ли, от него остались только кожа да кости. Длинная борода. Одет только в рваные шорты и выцветшую майку. На ногах стертые резиновые шлепанцы. Такое впечатление, что он долгие годы скитался по пустыне. Не знаю. Наверное, такими становятся люди, лет десять покурив марихуану.
– Вы считаете, что его убили из-за наркотиков?
Крэнстон поднял глаза и спросил:
– Думаете, его убили?
– Я пока ничего не думаю. А вот вы действительно думаете, что его убили, иначе почему я здесь сижу?
Крэнстон опять быстро взглянул на Девлина.
– А как можно назвать то, что в человека всадили нож и бросили на съедение собакам?
– Вы считаете, что именно так было на самом деле?
Генерал вертел в руке пустой стакан. Девлин наблюдал, как он борется с желанием вновь наполнить его «соком», и ждал. Наконец Крэнстон взорвался.
– Не знаю. Не знаю, что я на самом деле думаю. Потому и обратился к Чоу. Попросил о помощи. Не знаю и ума не приложу, как узнать. Но в одном я убежден твердо. Не верьте этому дерьмовому выводу, что он просто сидел в лесу и спокойно позволил диким свиньям лакомиться своими кишками.
– Вы говорите, выглядел он неважно. Должно быть, однажды просто не сумел выбраться из джунглей.
– Вы считаете, это похоже на Билли? Просто сидеть и умирать? Даже если и так, то в тех лесах нет диких свиней, которые могли бы съесть тело. Свиньи-то есть, но они никогда не нападают на человека. Первое, что они делают, завидев людей, это бросаются наутек.
– Но если он там умер, если пролежал в дождевом лесу в течение продолжительного времени, то и бродячие собаки, и дикие свиньи вполне могли поживиться мертвечиной.
– Собаки, возможно. Если голодны. А свиньи... Нет, сэр. Не думаю. Свиньи питаются растительностью. Хотя, если предположить, что труп растерзан, может быть. Я так все это представляю. Кто-то должен был вскрыть тело прежде, чем животные могли насытиться останками.
Девлин и Крэнстон сидели какое-то время молча. Каждый представлял себе страшную картину: растерзанный и полусъеденный зверями труп Билли. Девлин представлял фотографию, сделанную полицейскими. Труп Билли привалился к дереву охиа, посередине торса – черная рваная дыра. Теперь уже Крэнстон пытался разобраться в происшедшем.
– Как же Билли мог вот так кончить, Девлин? Как он умер? Знаете, Девлин, даже если бы он не был моим ребенком, даже если бы он не был моим сыном, а я был бы просто его командиром во Вьетнаме, то и тогда Билли Крэнстон заслуживал бы лучшей доли. Билли Крэнстон настоящий герой, отдавший родине всего себя. И заслуживает того, чтобы кто-то выяснил, как обстояло дело. Я его должник. И вы его должник.
Девлин почувствовал раздражение от скрытого в словах генерала упрека, но сдержался и снова спросил:
– Вы считаете, что полиция выдвинула благовидную, удобную всем версию случившегося и умыла руки?
– Ох уж эти ленивые ублюдки. Что, скажите мне, благовидного или правдоподобного в их чертовой версии? – Крэнстон встал со стула, подошел к перилам террасы. Он смотрел на пляж и, подражая певучей манере гавайцев, медленно проговорил: – Мы все исследовали, так ведь, сэр? Никаких зацепок. Никаких признаков преступления. Какая-то запутанная история, так ведь? Ума не приложим, что произошло. Полная таинственность, сэр. Тупые задницы. Ленивые, некомпетентные, безмозглые. Жалкие исполнители, которые пальцем не пошевелят, пока кто-нибудь не ткнет их мордой в то, что надо сделать, или не даст хорошего пинка под зад.
