– Напротив, малютка. – Посерьезнев, он повернулся к ней лицом, а затем, приблизившись вплотную, наклонился и доверительно зашептал со злобой в голосе– Он мой! Я ведь говорил тебе, что так оно и будет.
– Ради всех святых, о чем ты?
Он сунул руку за пазуху и достал пергамент.
– Я получил это пять месяцев назад. Вместе с твоим письмом. Вот, можешь убедиться сама.
Дрожащей рукой Розалинда взяла документ, расправила загнувшиеся уголки и пробежала глазами слова, которые изменили всю ее жизнь.
– Последнее завещание лорда Эндрю Карбери, графа Даннингтона… – прошептала она еле слышно. –
Слова внезапно слились в какое-то неясное пятно. Она пробежала содержание в поисках подписи. Почерк, похоже, отцовский. А свидетелем при этом был…
– Тедиес! – закричала она.
Глава 5
На следующий день рано утром, задолго до того как Розалинда встала с постели, Дрейк уже расхаживал по кабинету лорда Эндрю. Он гак долго плавал по морям, что эта величественная, отделанная дорогим деревом комната казалась ему чужой. И в то же время она была ему бесконечна дорога. Ведь именно здесь лорд Эндрю однажды признался ему, что видит в нем сына.
В это прекрасное, нет, самое замечательное в жизни утро он задумчиво наблюдал, как за узорчатыми стеклами сквозь темные предрассветные облака пробивались лучи солнца, заливая золотистым светом огромное поместье.
Торнбери-Хаус считался одним из самых известных гостевых домов времен королевы Елизаветы. Гостевой дом – огромный дом, построенный для пребывания в нем королевы во время ее летних поездок за город, – имел, как и положено, королевские покои. Бесконечно скупая королева Елизавета в сопровождении сотен придворных, слуг и тысяч лошадей, переезжая из одного гостевого дома в другой, жила там на полном хозяйском обеспечении. Подобные визиты зачастую доводили лордов до разорения, и, кстати, именно визит королевы положил начало финансовому краху отца Дрейка.
Не столь огромный, как Бергли, не такой романтичный и вычурный, как Хардвик-Холл в Дербишире, и, конечно же, не такой величественный, как Логлит в Уилтшире, Торнбери тем не менее очаровывал как своим изяществом, так и внутренним убранством. Дорога к поместью среди вековых деревьев казалась естественным природным коридором; кроме того, поражали воображение сад в двадцать акров вокруг дома и огромный парк с оленями. Приезжая сюда, каждый чувствовал себя так, словно очутился за много миль от Лондона, хотя на самом деле поместье находилось сразу за западной границей города.
И что самое главное, дом был построен отцом Дрейка. Он стал единственным памятником былого величия семьи Ротвеллов. Граф, похоже, не понимал, как это важно для Дрейка. По крайней мере так считал Дрейк, пока не получил завещания.
Опустившись за письменный стол в любимое кресло герцога, Дрейк протянул руку и взял видавшее виды гусиное перо прежнего хозяина, а затем, порывшись в его табакерке, нащупал гладкую трубку из слоновой кости. Розалинда, очевидно из сентиментальности, оставила все как было. От всех вещей исходил терпкий запах табака. Дрейк мысленно представил беседующего с ним лорда Даннингтона, уверяющего, что он здесь любим, несмотря на то что Розалинда его на дух не переносит.
Ему хотелось протянуть руки и обнять старика, поблагодарить за любовь и веру в него, росшего без отца ребенка. Если бы не любовь и внимание герцога, он не стал бы тем, кем был сейчас. Но было невозможно даже себе представить, как бы он рассказал герцогу о своей беде. Большой беде.
– Дорогой Эндрю. – Дрейк прижал трубку к груди. Сердце его заныло при воспоминании о любимом покровителе. Но через мгновение этот жест показался ему глупым. И может быть, даже лицемерным. Ведь он не потрудился вернуться, пока не узнал о наследстве, за которое, судя по крайнему изумлению Розалинды, ему придется бороться, и бороться упорно.
Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Дрейк поднял голову и кивнул управляющему.
– Приветствую тебя, Томас.
– О, господин Дрейк! – воскликнул управляющий, внося в комнату бухгалтерские книги.
– Я напугал тебя, Томас? Не хотелось бы. – Он поднялся и тепло пожал дрожащую руку старика. – Хорошо, что ты по-прежнему в Торнбери-Хаусе. Дай-ка я тебе помогу. – Дрейк положил тяжелые книги на стол и подвинул Томасу стул.
– Спасибо, господин Дрейк. Да, я все еще здесь. Теперь вот служу хозяйке, ее светлости. – Томас поправил очки, сидящие на самом кончике носа, и пристально посмотрел на Дрейка. – Но говорят, теперь и вы хозяин. Запутанное дело.
– Да, Томас. В моем распоряжении завещание, подписанное Дарнингтоном.
Дрейк вытащил документ и показал его управляющему. Тот окинул его цепким взглядом человека, через руки которого прошли все документы поместья за последние двадцать пять лет.
– Вроде бы настоящее. Почти такое же, как и то, в котором наследницей названа леди Розалинда. Ладно, оставлю это дело законникам. Что до меня, то вы всегда были членом семьи.
Дрейк с благодарностью улыбнулся и присел на край стола, вертя в руках гусиное перо.
– Томас, – произнес он весьма дипломатичным тоном, – а нельзя ли мне заглянуть в бухгалтерские книги?
– Да, конечно, ведь вы теперь хозяин. И вы завели их для меня, только-только появившись здесь много лет назад. Помните? Вам было всего десять лет! Такой смышленый мальчик!
Старик пододвинул к нему книги. Дрейк затаил дыхание: в них содержались записи, которые уведомили бы его о том, достаточно ли в сундуках золота, чтобы отправиться обратно к острову Буто. Не дай Бог,
