– Все, все, – квакающим голосом сказал он. – Я ухожу.
– Хорошо, – коротко ответил Солнечный Глаз, провожая непроницаемым взглядом шерифа, бросившегося к привязанной возле изгороди лошади.
Музыканты проводили Фермина Смолла дружными криками, которые сменились громким хохотом, когда шериф споткнулся и на всем бегу грохнулся на землю – прямо под ноги проходившей мимо Одри.
– Сейчас она ему врежет! – мечтательно заметил Пичи Джилберт.
– Да еще как! – подхватил Фрэнсис.
Чарли с улыбкой наблюдал за тем, как Одри грозно надвигается на Фермина, как шевелятся ее губы, изливая поток любезностей на недотепу-шерифа.
Господи, как же он любит эту девушку, кто бы только знал!
Вот только…
Чарли энергично тряхнул головой, прогоняя напрасные мысли. Лучше просто понаблюдать за тем, что произойдет дальше.
И он вместе со всеми досмотрел сцену до конца.
– Нет, я не понимаю! – сердито начала Одри, заходя на конюшню после того, как выгнала Фермина Смолла со двора, словно напроказившего котенка. – Как он может вас в чем-то подозревать? Разве такие музыканты, как вы, способны сделать что-нибудь дурное?
– Мы и сами ничего не понимаем, – ответил за-всех Чарли.
Ответил и поскорее постарался забыть эту очередную свою ложь, положив одну руку на плечи Одри, а второй держа стаканчик с сидром, который она принесла с собой на конюшню для поддержания у музыкантов хорошего настроения. Черт с ними, с приличиями, ведь наверняка всем уже известно об их помолвке. И к тому же им с Одри так мало отпущено времени, что…
– Я просто вне себя всякий раз, когда он появляется на нашей ферме, – все еще сердясь, сказала Одри.
– Фермин Смолл – дурак, – заявил Солнечный Глаз, делая большой глоток и вытирая губы тыльной стороной ладони.
– Это точно, – откликнулась Одри и только теперь осознала, кто это стоит перед ней. Солнечный… Но почему в такое неурочное время?
– Каким ветром тебя занесло сюда, Солнечный? – спросила она. – Что-нибудь случилось?
– Ничего. Я хочу научиться играть на трубе. Изумленный Чарли молча следил за тем, как индеец полез в свой кожаный мешок, висевший у него на спине, и выудил оттуда сверкающий корнет.
– Господи, откуда это у тебя? – не удержался Чарли.
– Оттуда, – загадочно ответил Солнечный Глаз.
Тут Чарли рассмотрел на трубе серебряную табличку – “Конница Соединенных Штатов”, – и волосы зашевелились у него на голове. Дело в том, что ему не раз приходилось слышать о кровавых стычках между федеральными войсками и индейцами. Говорили, что индейцы не только грабили своих пленных, но и снимали с них скальпы. Неужели этот корнет…
Он невольно попятился, но Солнечный Глаз, прочитав мысли Чарли, поспешил успокоить его:
– Нет. Покер. Не бойся.
Солнечный Глаз широко улыбнулся, и вслед за ним улыбнулся и Чарли.
– Покер, говоришь?
– Конечно. Солдаты еще глупее, чем Фермин Смолл. А в покер играют даже хуже тебя.
У Чарли отлегло от сердца, и он негромко сказал, по-прежнему обнимая Одри за плечи:
– Тогда ладно.
– Так ты будешь меня учить? Если ты выучишь меня, я потом приведу к тебе своего сына, Клода.
Чарли обменялся с Одри коротким взглядом. Она улыбнулась и едва заметно кивнула.
– Хорошо, Солнечный, я буду учить тебя. У меня есть уже один ученик, Хомер. Я занимаюсь с ним по понедельникам и четвергам. В пять часов. Если хочешь, можешь приходить в то же время.
Солнечный Глаз вытащил из кармана тяжелые золотые часы на золотой же массивной цепочке и с важным видом посмотрел на стрелки. Чарли тоже с любопытством посмотрел на эти часы. Интересно, а их Солнечный тоже выиграл в покер? Наверное. Этот чертов индеец играет в покер как бог. Другого такого игрока Чарли еще не видел.
– Хорошо, – сказал Солнечный Глаз. – В понедельник и четверг. В пять.
Одри протянула руку и тронула индейца за плечо.
– Солнечный, приходи в город в это воскресенье. И сына с собой приводи. Чарли со своим оркестром будет играть для прихожан методистской церкви.
– Это там, где мистер Топпинг? – уточнил Солнечный Глаз.
– Верно.
Индеец немного подумал и изрек:
– Но ведь мистер Топпинг не играет в покер.
