Чарли ответил не сразу. В душе его боролись любовь к Лестеру и чувство долга перед остальными. Перед оркестром. Перед музыкой, наконец. Потом он стиснул рукой плечо Лестера и сказал ему с улыбкой:
– Ничего, Лестер. Мы что-нибудь придумаем. Не переживай из-за этого.
Лиио Лестера просветлело, губы его изогнулись в некую фигуру, что, по всей видимости, должна была обозначать улыбку.
– Мне будет жаль расставаться с тобой, Чарли. Чарли почувствовал, как глаза его наполняются слезами, и со вздохом ответил:
– А мне – с тобой, Лестер. Сам знаешь.
И тут Лестер – старина Лестер, который, как казалось Чарли, никогда не замечает ничего, что происходит вокруг него, буквально сразил его своими словами:
– Мне кажется, с мисс Одри тебе будет тоже очень трудно расстаться, Чарли.
Чарли проглотил подступивший к горлу комок и ответил:
– Ты, как всегда, прав, старина.
Одри сидела на подоконнике и смотрела на луну. До чего же непредсказуема наша жизнь, и как круто может она измениться в считанные недели! Всего лишь месяц тому назад она сидела вот на этом самом месте, смотрела на ту же самую луну и мечтала о своем сказочном принце, который явится за нею и увезет в волшебные страны. А теперь принц уже здесь и в эту минуту спит под крышей их старого дома.
Одри улыбнулась, вспомнив о том, как пылко и нежно они любили друг друга всего лишь какой-то час тому назад. Чтобы заняться любовью, они решили сегодня вернуться на свое заветное место – к реке, где все напоминало им о самой важной и волнующей минуте в их жизни.
Как нежен был с нею Чарли! Как он ласкал, как целовал ее! От его поцелуев у нее начинала кружиться голова, и Одри унеслась бы высоко в небеса, если бы объятия Чарли не удерживали ее на этой земле.
Да, неузнаваемо изменилась ее жизнь за какие-то считанные недели!
И все же, несмотря на восторг, который охватывал ее каждый раз, когда они с Чарли оставались наедине, Одри не могла не заметить, как грустен ее сказочный принц. Своим любящим сердцем Одри безошибочно чувствовала эту грусть, чувствовала невидимый груз, который постоянно лежал на душе ее любимого, и это не могло не волновать ее.
И еще: Чарли вел себя так, словно он недостоин ее любви. Как только подобная глупость могла прийти ему в голову?
Может быть, он мучается от того, что у него нет постоянной работы? Но это ерунда. И потом, разве Чарли не сделал столько всего полезного на ферме? Растить урожай – это еще полдела, ведь еще надо и сохранить его! Теперь, когда на ферме наведен порядок, с хранением не будет больше проблем, а это, считай, увеличит их урожай вдвое. Разве это не выгода?
Новая мысль посетила голову Одри, заставив ее нахмурить брови. Чарли говорил ей, что он плотник. Может быть, ему не хочется становиться фермером? Может быть, в этом дело?
Одри забыла про правила хорошего тона, предписанные для настоящих леди, и принялась грызть ноготь. Правила правилами, но зато палец во рту всегда помогал ей успокоить нервы.
Одри задумчиво посмотрела на полную луну, сиявшую над домом. Ну что ж, в конце концов, Чарли может найти себе и работу плотника. В Розуэлле хороший плотник без дела никогда не останется.
Одри решила оставить вопрос о работе до утра и принялась думать дальше. Что же еще может так расстраивать Чарли?
Или Розуэлл кажется ему слишком маленьким и захолустным городишком для него самого и его оркестра? Конечно, здесь нет ни концертного зала, ни настоящей публики.
Скрепя сердце Одри мысленно согласилась с тем, что такой город, как Альбукерке, конечно, гораздо больше подошел бы для оркестра, чем Розуэлл.
Тут в голову Одри пришла новая мысль, еще более неприятная и тревожная, чем все предыдущие.
Да, Чарли настоящий джентльмен, а потому старается никогда и никому не доставлять неприятностей. В том числе и ей, Одри. Да, он никогда не спорит с нею, но, с другой стороны, разве он когда-нибудь говорил о том, что хочет остаться в Розуэлле? Никогда. Это она, Одри, хочет, чтобы он остался. А когда она говорит об этом, он просто отмалчивается. Из деликатности.
И то сказать, что ему делать в такой дыре, как Розуэлл?
А хочет ли он вообще жениться на ней?
Одри быстро прокрутила в голове все их разговоры с Чарли, и сердце ее похолодело. Нет. Он никогда не говорил о том, что хочет жениться на ней.
А что, если дома, в Джорджии, у него осталась девушка? Невеста? Или, сохрани боже, жена?
С чего это она вбила себе в голову, что Чарли женится на ней? А если это не так?
– Но мы же с ним… – тихо прошептала Одри, глядя в ночное небо.
В ответ ей пришла в голову мысль, заставившая Одри цинично усмехнуться. Еще бы! Ведь ее Чарли – действительно настоящий джентльмен. А это значит, что он считает себя обязанным жениться на соблазненной девушке, даже если не любит ее. Да, он может жениться на ней, но сердце его останется холодным, вот так.
Получается, что она, Одри, просто вынуждает его жениться на себе?
Одри до боли впилась ногтями в ладони и принялась мучительно вспоминать.
Помолвка… Кто сказал преподобному о помолвке? Она сказала, правильно. А что сказал при этом
