— Продается в любой лавке Гудворда, — добавил Питер Уолк. — Ну-ка, шериф, дай-ка его сюда… Ну, так и знал. Видите клеймо? «Завод Бакса, Спрингфилд, Огайо». Я и сам такие привозил когда-то. Полюбуйся, Нэт.
Архитектор осторожно, как мертвую гадюку, взял томагавк и осмотрел его рукоятку. На лбу Беллфайра проступила испарина, и он обессиленно опустился на диван.
— Ты что это, Нэт? — Питер встряхнул его за плечо.
— Ничего, ничего… А что, у всех томагавков бывают такие рукоятки?
— Да нет, обычно продается только лезвие, а на рукоятку его насаживает хозяин. Каждый подгоняет по руке, по своему росту, по вкусу, — пояснил Питер. — Они все стараются отличиться от других. Каждая вещица имеет свое лицо. Индеец никогда не спутает свои мокасины с чужими. А томагавк — это куда важнее, чем мокасины. Так что над ним они работают, как хороший архитектор над собственным домом.
— Дорический ордер… — проговорил Нэт, ведя пальцем по продольным канавкам, раскрашенным красной и зеленой краской. — Каннелюры, как на дорической колонне. Кажется… Я видел этот топор. Он был у индейцев, которые похитили инженера Скилларда.
— Ты уверен? — спросил Крис.
— Абсолютно. Да. Это тот самый топор. Это были индейцы. С ними был вождь. Они называли его Красный Коготь. Да, Красный Коготь.
— Нэт, послушай, — наклонился к нему Маккарти. — Тебя никто не заставляет… Но ты можешь сказать это при всех? Сейчас тут будет что-то вроде суда. У меня есть двое свидетелей, которые видели следы индейских коней. Если еще ты скажешь, что это томагавк тех самых похитителей, то парням на площади придется задуматься. В конце концов, даже шахтеры не любят убивать невиновных. Ты сможешь это сказать?
— Не сомневайтесь, шериф, — Нэт встал и протянул ему томагавк.
— Пойдем со мной. Не стоит им знать, где я прятал такого важного свидетеля.
Беллфайр нерешительно оглянулся, но Крис ободряюще улыбнулся ему, а Питер похлопал по плечу.
Наверху послышались шаги и загремели отодвигаемые стулья.
— Черт, как они спешат, — выругался Маккарти. — Нэт, я позову тебя.
Он выбрался наверх и встал за стойкой. Шахтеры набились в салун, и от скопления их черных фигур в помещении стало темно. В воздухе стоял кислый запах угольной пыли.
— Так много присяжных? — спросил Маккарти.
— Голосовать будут все, — ответил шахтер. — Дело слишком важное. Голосовать будут все. Откройте окна, пускай все слышат, что мы тут решим.
— Приступим, — сказал судья Бенсон и достал с полки томик Библии. — Дженкинс, подойди. Положи ладонь сюда и поклянись говорить правду.
— Клянусь говорить правду.
— Ты видел сегодня инженера Скилларда?
— Все его видели. Я видел вместе со всеми.
— Что ты делал на площади?
— Просто пришел вместе со всеми.
— Ты пытался убежать?
— Нет.
Судья Бенсон повернулся к толпе.
— Пусть подойдет сюда тот, кто первым схватил Чокто в толпе. Скажи, он пытался убежать? Как он себя вел?
— Ну… Он стоял рядом со мной и тоже что-то такое кричал вместе со всеми. Потом увидел шерифа и рванулся бежать. Толкнул меня, я его схватил, он меня в зубы, ну а я его в ухо. Вот так и схватили.
— Спасибо, — сказал Бенсон, поднимая руку, чтобы успокоить зашумевших шахтеров. — Подойдите сюда те, кто нашел Скилларда на улице. Вы видели следы лошадей?
— Да, судья.
— Какие это были следы?
— Неподкованные.
— Сколько было лошадей?
— Вроде одна.
— Одна? Вы уверены?
— Вроде уверены.
Судья Бенсон взглянул на Маккарти. Тот озабоченно почесал переносицу и ничего не сказал.
— Шериф, у вас есть вопросы?
— Нет, — сказал Маккарти. — Но у меня есть еще один свидетель. Нэт, вылезай. Вот, судья, это архитектор из Бостона. Он был вместе с инженером Скиллардом, когда того похитили. И он может вам всем доказать, что инженера убили индейцы из банды Красного Когтя. Мы с вами сейчас же соберем отряд и отправимся за этим Когтем. И вздернем его на площади, парни!
— Постой, шериф! — крикнул шахтер. — Красный Коготь далеко, его еще надо поймать. А Чокто уже у нас в руках, и непохоже, что он ни в чем не виноват!
— И похоже, что ты его выгораживаешь, шериф! Ведь он твой дружок!
Маккарти закричал, чтобы перекрыть гвалт:
— Да вы послушайте свидетеля, черти! Послушайте, и вам все станет понятно! Нэт, расскажи им. Тихо, черти!
Судья Бенсон обратился к архитектору, который стоял возле буфетных полок с посудой, сам белый, как фарфор:
— Представься, тебя тут никто не знает.
— Меня зовут… — начал Беллфайр и замолчал, растерянно переводя взгляд с Чокто на шерифа. — Но ведь это же… Его зовут Шухта…
И тут Чокто вдруг сорвался со стула, вскочил на стойку бара, в два прыжка пробежал по ней и кинулся в распахнутое окно.
— Держи его! — закричали в толпе.
С кошачьей ловкостью он взлетел по столбу на галерею, перебежал на угол здания и, подтянувшись на карнизе, закинул ногу на скат крыши. Несколько черепиц выпали из-под его ноги, и он чуть не сорвался, повиснув на одних пальцах. Но, раскачавшись, Чокто все же сумел забросить тело на край крыши.
— Лезет на крышу! Стреляйте, уйдет!
На улице захлопали револьверные выстрелы, и сразу же их заглушил торжествующий вопль толпы. Маккарти и судья Бенсон пробились на крыльцо.
— Вон он! На крыше! Слезай, скотина краснокожая!
Поверх толпы уже плыла длинная лестница. Ее приставили к стенке салуна, и Маккарти оттолкнул всех и сам поднялся по ней до карниза.
Чокто Дженкинс лежал за печной трубой, зажимая рукой рану в боку. По черепице из-под него сбегала тонкая струйка крови.
— Ну что же ты, приятель? — спросил Маккарти. — Ты все испортил. Я бы не отдал им тебя.
— Иди к черту, шериф, — равнодушно ответил метис. — Скилларда прибил я. Обещай, что не повесишь меня, и я расскажу тебе, кому был нужен его скальп. Только соображай быстрее, пока я не сдох тут, на крыше.
Глава 20. ЛОВУШКА ДЛЯ ХАММЕРА
По-настоящему богатого человека легко отличить от обычного богача. Да, у Скотта Фримонта блестели золотые перстни на пальцах, его кольт был отделан серебром, и один его сапог стоил больше, чем месячная зарплата шахтера. Но не в этом проявлялось его богатство. Перстни можно и не заметить, особенно издалека, да и сапоги оценит не всякий. А вот многочисленная охрана, вооруженная до зубов, сопровождает только по-настоящему богатого человека.
Федеральный маршал Энди Баррет чувствовал себя довольно неуютно в сопровождении такой охраны.
