Ее замутило, лишь невероятным усилием воли ей удалось сдержать рвоту.
Надзиратель вынул связку ключей и открыл массивный замок с шипами.
– Входите! – И пропустил их вперед. – Только осторожнее, не прикасайтесь к шипам: они обмазаны ядовитой мазью. Вот вам два факела, а я буду ждать вас у входа. Одним вам отсюда не выбраться.
– Если ты верующая – молись, чтобы мы не опоздали! – прошептал Хубилай на ухо Беатриче.
Дверь открылась со страшным скрежетом – он отозвался эхом, – и они вошли в камеру.
Маффео сидел на полу с поджатыми ногами и молился. Руки закрывали лицо, он дрожал всем телом. Меч, предназначавшийся для того, чтобы положить конец его страданиям, лежал рядом, к счастью, нетронутый…
Их он встретил, стараясь держать себя в руках, – крепился. Но после всего, что рассказали ему Хубилай, Толуй и Беатриче, не сдержался. Из глаз ручьями потекли слезы, он рыдал, всхлипывая, как ребенок, – в сердце боролись облегчение и печаль.
Хубилай, в своем роскошном императорском одеянии, сидел на полу рядом с Маффео на куче заплесневевшей соломы, кишевшей всякой заразой. Но он словно не замечал ничего этого.
– То, что я совершил, не заслуживает прощения! – произнес Хубилай и положил руку на плечо Маффео. – И все же я надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня.
– Прощу тебя? – Маффео поднял голову. – Я уже простил. Мне ли тебя не понять? Будь Джинким мне братом – поступил бы точно так же. Скажу больше – я счастлив, что ты снял с меня чудовищное подозрение и больше не считаешь меня подлецом и предателем. Не изменил я дружбе, и не я погубил твоего брата.
Хубилай молчал, сжимая руку Маффео, и в глазах его блестели слезы.
– Спасибо тебе, мой друг! – проговорил он наконец хриплым голосом.
– И меня прости, Маффео Поло! – попросил Толуй и опустился перед венецианцем на одно колено. – Ведь я первым стал подозревать тебя.
Растроганный Маффео погладил Толуя по голове. Он чувствовал себя счастливым, как никогда, и в то же время испытывал стыд, что на какое-то время чуть не забыл о Джинкиме, о его преждевременной дикой смерти.
– Я понимаю тебя, Толуй. Ты жаждал найти убийцу Джинкима, которого ты так любил. Мы все его любили. – Маффео бросил на Беатриче долгий выразительный взгляд. – Благодарю тебя, Беатриче. Если бы не ты, меня и сейчас считали бы убийцей Джинкима. Кто, кроме тебя, развеял бы это страшное подозрение… – Он помолчал, опустил голову. – Мой бедный, бедный Ванг… Да избежит его кара Божья! Надеюсь, ему не пришлось долго мучиться.
– К сожалению, это неизвестно, – ответила Беатриче. – Надеюсь только, что в последний момент своей жизни он не чувствовал боли. Даже не узнал имени своего убийцы.
– Не думай ни о чем, Маффео. – Хубилай слабо улыбнулся. – Сначала давай вынесем тебя на свет божий. А потом объявим всему народу в Тайту…
– Нет! – перебил его Маффео, вытирая слезы рукавом плаща. Он все еще дрожал – в камере очень душно и сыро, но его трясло от мысли, которую сам себе внушил: у него нет другого выбора. – Нет, я остаюсь здесь!..
– Что?! Маффео…
– Я остаюсь!
– Да ты сошел с ума! Мы тебе вернем рассудок!
Все трое кричали, перебивая друг друга, – искренне, глубоко переживали, беспокоились за него. Но у Маффео созрел свой план, как найти убийцу Джинкима и решить судьбу камня. Он поднял руки, улыбаясь.
– Успокойтесь, друзья мои! Я должен сказать вам важные вещи…
Постепенно они успокоились и умолкли, с нетерпением ожидая, что он скажет.
– Если мы хотим найти и покарать убийцу Джинкима, мы, а вернее, вы должны сделать вид, что убийца достиг своей цели. Пусть думают, что я умер.
Невольно Маффео вздрогнул от мысли, что ему придется провести здесь еще много дней, а может быть, и недель… Но иного не дано. Может быть, есть способы получше, чтобы выйти на след убийцы, но он знает только этот.
– Я остаюсь здесь – и все думают, что я убийца Джинкима…
– Я не допущу этого! – решительно возразил Хубилай. – Не потерплю, чтобы твое имя продолжали порочить, считая тебя предателем, виновным в преступлении, которого ты не совершал.
– Друг мой, поверь, мне все равно, что будут думать обо мне остальные. Для меня важнее всего, что вы знаете правду. Я остаюсь в темнице! – Он помолчал мгновение. – А тебе, Беатриче, придется взять камень.
– Мне? – У нее упало сердце.
Маффео подумал: чему сильнее удивилась Беатриче – его предложению взять камень или тому, что он так открыто сказал о камне в присутствии Хубилая и Толуя.
– Камень? Какой камень? – переспросил Хубилай. – О каком камне ты говоришь, Маффео?
– Потом, Хубилай. Я все расскажу тебе о камне, но в другой раз. Сейчас прошу тебя об одном: потерпи немного и верь мне:
Хубилай поклонился:
– Хорошо, будь по-твоему – я твой должник.
– Ты должна взять камень себе, Беатриче. Он поможет изобличить убийцу.
– Но как, Маффео?
– Не спрашивай, как! Просто я знаю.
– А где я найду камень?
– Много лет назад я спрятал его в могиле Чингисхана. – Маффео, улыбнувшись, посмотрел на Хубилая. – Прости, мой друг. Я не собираюсь осквернять могилу твоего высокочтимого деда. Знал бы ты больше о камне – понял бы, что я не совершаю святотатства. Более того, ты почел бы это за честь.
Хубилай склонил голову:
– Я верю твоим словам, хотя мне это нелегко.
– А где могила Чингисхана? – спросила Беатриче.
– Она находится в потайном месте, спрятанном в бескрайней монгольской степи, – ответил Толуй, прежде чем Маффео открыл рот. – Только немногие знают ее местонахождение. Тебе понадобится провожатый, и я могу…
– Нет! – вскричал Хубилай.
– Отец, ведь я…
– Нет, Толуй! Ты знаешь, как это опасно. Я потерял твою мать, я потерял Джинкима. Не хочу терять и тебя!
– Но никто другой не сможет проводить Беатриче.
– Прости меня, Хубилай, что я говорю о твоем сыне, но Толуй прав, – решился поддержать его Маффео. – Он знает правду о смерти Джинкима, он знает, где могила твоего деда. Мы никому другому не можем доверить Беатриче – это слишком рискованно. Сейчас никому нельзя доверять.
Хубилай тяжело вздохнул:
– Хорошо, пусть будет так. Но я с большим трудом иду вам навстречу. Это большая жертва с моей стороны.
Толуй торжествующе поднял голову, глаза его засверкали от восторга – предстоит такое приключение…
– Когда отправимся в дорогу? – тут же задал он вопрос.
– Как можно скорее, – ответил Маффео, – время не терпит. И дело не в том, что надвигаются холода, и даже не в том, что у Беатриче скоро роды. Убийца разгуливает на свободе. И, если я не ошибаюсь, тоже хочет как можно скорее завладеть камнем.
– Тогда вперед! – Хубилай выпрямился. – Поспешим – и вы сегодня же отправитесь в путь. – Он добавил, обращаясь к Маффео: – А ты вполне уверен, что выдержишь здесь, пока мы найдем убийцу?
Маффео слегка вздрогнул. Снова оказаться на свободе, вдохнуть свежего воздуха… великая мечта!
