приставил его к горлу Александра Борисовича.
– Дернешься – завалю, – процедил парень сквозь зубы.
– Убери перо, – прохрипел Турецкий. – Убери, пока я тебе голову не оторвал.
– Лежи смирно, – последовал спокойный ответ.
Продолжая держать нож у горла Александра Борисовича, парень быстро обыскал его свободной рукой и достал из карманов пиджака бумажник и паспорт.
– Турецкий, – прочел парень в паспорте и пролистал несколько страниц. – Дочь Нина...
Дождь смыл кровь с век Турецкого, и он снова смог взглянуть на противника. На вид парню был лет двадцать пять. Мокрые светлые волосы, глубоко посаженные глаза, тонкие губы. Парень открыл бумажник.
– Твоя жена? – спросил он, разглядывая фотографию.
– Убери нож, – сказал Турецкий.
– Красивая... Любишь ее?
Усмехнувшись, парень запихал бумажник и паспорт Турецкого в карман ветровки.
– Теперь я знаю, как тебя зовут и где ты живешь, – глухо проговорил он. – Если что – приду и перегрызу глотку твоей жене. И про дочку не забуду.
– Зубы... не обломаешь?
– Не обломаю. Ты говоришь с членом бригады «Черные волки», а не с какой-нибудь шпаной. Наказание у нас одно – смерть. Запомни это, мужик. Вздумаешь рассказать обо мне ментам – ты покойник. А теперь – прощай.
Парень чиркнул лезвием Турецкому по щеке, быстро вскочил на ноги и растворился в ночной темноте.
Александр Борисович, поморщиваясь от боли, поднялся на ноги и прохромал к лежащему у гаража человеку. Склонился над ним, заглянул в лицо и в ужасе отпрянул. Это была девочка. Маленькая девочка лет десяти. Турецкий приложил палец к ее шее, хотя и без того уже знал, что она мертва.
– Носит же земля таких сволочей, – со вздохом проговорил эксперт, осматривая убитую девочку. Его седеющие брови были плотно сдвинуты на переносице. На бледных щеках проступили алые пятна. – Эти подонки буквально изрешетили девчушку ударами. На ней места живого нет.
Оперативник, молодой, коренастый мужчина с широким, добрым лицом, обратился к Турецкому:
– Вы успели разглядеть их лица, Александр Борисович?
Турецкий хотел ответить, но тут у оперативника зазвонил мобильник. Тот извинился и приложил трубку к уху.
– Ну, что там?.. Так... Так... Ясно. Продолжайте поиски.
Он убрал телефон и снова повернулся к Турецкому:
– Похоже, по свежим следам этих подонков найти не удастся. Как сгинули. Так вы успели разглядеть их лица, Александр Борисович?
– Я... На этот раз мобильник зазвонил у Турецкого.
– Прости, капитан, может, что-то важное.
– Нет проблем. Я подожду.
Александр Борисович, пытаясь не обращать внимания на неприятное предчувствие, поднес трубку к уху.
– Саш, – услышал он голос жены, – тут ваш новый сотрудник из «Глории». Хочет с тобой поговорить. Я передаю ему трубку.
– Ира, ты...
– Алло, Александр Борисович? – ответил Турецкому мужской голос. – Добрый вечер. Мы сегодня, кажется, не успели договорить.
У Турецкого все похолодело внутри. Он отвернулся от оперативника и отошел на несколько шагов.
– Если помните, наш разговор касался бригады «Черные волки», – продолжил парень.
Турецкий сжал трубку так сильно, что она хрустнула в его пальцах.
– Слушай меня внимательно, сучонок, – тихо проговорил он, – если с ее головы упадет хотя бы волос...
– Да, да, я так и сделаю, – со смехом отозвался парень. – Должен вам заметить, Александр Борисович, ваша жена готовит превосходный кофе. Мы с ней так весело поболтали. Она рассказала мне о вас много интересного. О вас и о вашей дочери. И еще о Ваське. Кстати, он уже спит.
– Чего ты хочешь? – спросил Турецкий, стараясь говорить спокойно.
– Что за вопрос, Александр Борисович? Мы ведь с вами все уже обсудили. Как говорится, задание получено, осталось только его выполнить.
– Если ты...
– Да-да. Уже ухожу. Извините, что не дождался вас. Поздно уже, а у меня еще есть на сегодня кое- какие дела. Тут Ирина Генриховна приглашала меня заехать как-нибудь на днях... Вы не возражаете? Вот и хорошо. Ну, до встречи.
Связь оборвалась.
Турецкий тут же набрал номер жены. Она ответила после нескольких гудков.
– Да, Саша.
– Где он? – рявкнул в трубку Турецкий.
– Кто? Ваш новый сотрудник?
– Да.
– Он уже ушел. Ты что-то забыл ему сказать?
– Да... Нет... Не важно. – Александр Борисович сглотнул слюну. – Васька спит?
– Да. А почему у тебя такой взволнованный голос? Где ты сейчас?
– Да тут... одно дело.
– Понятно. Все возвращается на круги своя. Скоро вернешься?
– Часа через два. Ладно, Ириш, мне пора. Запри дверь поплотнее и никого не впускай.
– Почему? Что это еще за новости?
– Сделай, как я прошу, хорошо? Приеду – объясню почему.
– Хорошо. Как скажешь.
– Спасибо.
Турецкий отключил связь и убрал телефон в карман. Повернулся и подошел к капитану.
– Мы выяснили, как зовут девочку, – угрюмо сказал тот, тщетно пытаясь высечь пламя из промокшей зажигалки. – Ее зовут Маклюда Гугушева. Одиннадцать лет. Возвращалась из музыкальной школы. Мать сидит в машине. У нее шок.
Турецкий поднес зажженную зажигалку к сигарете оперативника. Тот прикурил и кивнул. Затем выпустил облако дыма, покосился на мертвую девочку и тихо спросил:
– Так вы успели разглядеть их лица, Александр Борисович?
– Нет, – ответил Турецкий. – Не успел. Меня быстро вырубили.
Капитан посмотрел на забинтованную голову Турецкого (бинт нашелся в аптечке опербригады) и нахмурился.
– Вам бы к врачу, – сказал он. – Вдруг что серьезное.
– Ничего там серьезного нет, – ответил Турецкий. – Просто несколько ушибов. Кровь давно остановилась.
Капитан помолчал, потом вздохнул и сказал:
– Жаль девчонку. Еще и пожить не успела. Кем надо быть, чтобы сделать такое? Что творится с этим городом?
– То же, что и всегда, – сказал Александр Борисович. – Правильней спросить – что творится с этим миром?
– Девочка таджичка, – сказал после паузы капитан и пожал плечами. – Думаю, это могли быть скинхеды.
