направленный на водителя пистолет. У Борова все будто опустилось куда-то под желудок и стало томительно тоскливо на душе. Он вспомнил, что уже видел этого гребаного грибника...
Тем временем Филя поднялся и, подойдя к «Оке», рывком распахнул дверцу со стороны Борова.
Не сводя теперь с пассажира пистолета, Кротов спросил:
– Это вы – Борис Матвеевич, не так ли?
– Ну, – тяжко выдохнул Боров, понимая окончательно, что влип.
– Нy, раз «ну», – развел руками Кротов, – выходите, приехали. Теперь вместе прокатимся. Сейчас за вами подъедут. А вы кто такой будете? – обратился он к водителю «Оки». – Документы есть?
Водитель засуетился, вылез из машины и стал торопливо вытаскивать из тряпичной сумочки все свои водительские документы.
Кротов посмотрел их, наконец спросил:
– Здесь что делаете?
– Да вот, – заторопился водитель, – Ахмат подъехать велел. Я вон там живу, – он показал вытянутой рукой в сторону деревни за бугром. – А когда просят, подъезжаю, помочь там...
– Ладно, будет нужда, разберемся, – кивнул Кротов, возвращая документы владельцу и полагая, что если телефонная просьба Ахмата прозвучала, то Денис Андреевич наверняка ее зафиксировал. – Можете валить отсюда.
Что водитель и сделал, едва Боров выбрался со своим кейсом из его «Оки».
– На черный день? – Кротов кивнул на кейс.
Но Боров лишь засопел и ничего не ответил.
– Вообще-то и этот нам не особо нужен, – как бы в раздумье проговорил Кротов, указывая на лежащего охранника.
– А чего бы не прихватить? – возразил Филя. – Для общего счета.
– Ну разве что... – согласился Кротов и кивнул Филе за спину. – A вон и наши катят. Вот так, Борис Матвеевич, сколько веревочке, говорят, не виться, как ты ни хитри, а кончик-то – вот он! Как там у вашего брата полагают: раньше сядешь – раньше выйдешь? А вы – пренебрегли. Думайте теперь, как снисхождение заработать... – кинул Алексей Петрович Борову малую надежду на дорожку. Нельзя ж без этого...
Андрей Игнатьевич Сиповатый был в полнейшей растерянности. Он никак не мог врубиться, что же происходит вокруг него. Нyтром чуял, что все нехорошо, может, даже еще хуже, но доказательств никаких не имел.
Ревизия из центра, из налоговой – это хоть и не очень своевременно, но в конечном счете хрен с ней. Не раз обходилось, сойдет и теперь. Хуже то, что, как ему представлялось, могло сложиться вокруг этой самой проверки. Будто въедливый ревизор с Маросейки, 12 не финансы проверяет, а нечто другое. Вот и помощник у него неприятный, шарить по округе начал, мотаться куда-то.
Сипа и не таких видал и знал, что против шибко любопытных всегда есть два варианта решения вопроса – можно лаской, а можно порядочной встряской. Не желаешь по-хорошему, случайно пострадаешь от хулиганов. И не таким крепышам приходилось иной раз рыло набок сворачивать...
Все-то оно так, да вот незадача: исчез он, этот помощник налоговика. Умотал ветеранов искать, ясно же, недовольных действиями Сиповатого. Андрей Игнатьевич, не будь дурак, послал по его следам ребяток своих, чтобы те уже на месте сами решили, что правильнее будет: спровоцировать драчку и начистить морду этому пронырливому мужику или, если особой нужды не возникнет, потрясти тех, с кем тот будет общаться, на предмет выяснения причин его заинтересованности.
Так вот теперь и парни пропали. Как в воде растворились, ни их, ни машины.
И этот налоговик – сволочь упрямая! – даже от совместного обеда отказался, да таким тоном, что уговаривать враз охота отпала. Нет, с такими кашу не сваришь. Нужен какой-то хитрый ход, а вот какой, не мог придумать Сипа. И потому еще больше злился.
Но к нарастающей злости невольно примешивался и непонятный пока не то чтобы страх, а какое-то неприятное ощущение того, что в отлаженном механизме случилась непонятная поломка и теперь она грозит по меньшей мере аварией.
Наблюдая за выражением лица проверяющего, даже и не чухнувшегося до сих пор, куда подевался его помощник, Сипа видел, что тот все больше и больше хмурился. И без того неприветливое лицо его, по мере ознакомления с финансовыми документами, становилось просто неприятным. Если не сказать – отвратительным.
Сипа уж подумывал: не плюнуть ли на все эти «условные» ревизии, не кинуться ли в ножки к Герою Советского Союза Диме да не покаяться ли, пока гром не грянул? Свои ж люди! Кому охота честь фонда лишний раз марать?
Сделать-то можно, причину бы стоящую найти! Кабы помощника этого гадского уличить! Да только пропал он...
И пока Сипа напряженно размышлял над поиском выхода из близкого тупика, его заставил встрепенуться резкий телефонный звонок.
– Отделение фонда, Сиповатый... – привычно произнес он.
– Андрей Игнатьевич? – осведомился властный голос.
– Так точно.
– Очень удачно, что удалось вас застать, – голос, казалось, немного подобрел. – С Петровки вас беспокоят, из МУРа. Тут, понимаете ли, помощь ваша нужна.
– Я слушаю, – сказал Сипа, а сердце заныло. Уголовка зря беспокоить не станет. Хитрят все, суки...
– Дело такого рода, – продолжал человек с Петровки, – совершено, понимаете, бандитское нападение на одного из ветеранов-»афганцев» в вашем районе, и нападавшие задержаны. Их – трое. На допросе они показали, что якобы выполняли ваше личное задание. Бред, конечно, мы ж понимаем, с кем имеем дело. Но ситуация складывается так, что просто необходимо ваше присутствие и ваши показания на этот счет. Не могли бы вы прямо сейчас вот подъехать к нам? Пропуск мы немедленно выпишем. Дело на полчаса.
– Я бы не возражал, знаете ли... – начал тянуть время Сипа, лихорадочно соображая, как бы отложить очную ставку. Он, конечно, догадался, кто эти трое. Мудаки! Болваны! Разумеется, при нем они рты свои на замок позахлопывают! Знают же, чем им грозит их признание!
– Да мы понимаем, – уже сочувственно произнес собеседник. – И заслуги ваши нам известны, и ранения, но... Уж больно случай дикий, поймите и вы нас. А если у вас с транспортом туговато, вы не стесняйтесь, мы свой подошлем!
– Ладно уж, – неожиданно для себя согласился Сипа, – куда там надо будет подойти?
– В бюро пропусков, это справа от здания.
Сипа зашел в кабинет, где сидел ревизор, и сказал, что вынужден срочно отбыть в Москву, вызывают. На что тот хмуро ответил, что сегодня все проверить не успеет, но документы запрет в предоставленный ему временно сейф, а завтра вернется и постарается подбить итоги. И снова углубился в эти проклятые бумаги.
А Андрей Игнатьевич Сиповатый сел в свой «мерседес» и отправился в Москву, словно бык на заклание, совершенно не понимая собственного тупого и непонятного послушания.
В бюро пропусков у него взяли паспорт, и пока выписывали разовый пропуск, к нему подошел молодой милицейский майор, представился помощником начальника Московского уголовного розыска и сказал, что ему приказано проводить посетителя в кабинет шефа.
Сипа сразу маленько воспрял духом. Ну в самом деле, не в генеральских же кабинетах проводят очные ставки с преступниками! Для этого есть специальные помещения. А раз сам генерал приглашает, то вполне возможно, что и разговор будет спокойный, без напряга. Кто он – Сиповатый, а кто эти – засранцы! Понимать надо...
Майор, заботливо придерживая посетителя под локоток, – знал о ранениях! – поднял его на лифте на этаж и проводил в приемную генерала Грязнова. Секретарша приподнялась, приветливо кивнула вошедшим и сказала:
– Проходите, пожалуйста, вас ждут.
Майор предупредительно открыл дверь, пропустил Сиповатого и закрыл за ним дверь, сам не вошел.
