Лидский вынул из папки бланк и протянул Денису:
– Подпиши.
Денис молча подписал.
Начальник отделения повертел бумажку в руках, сунул в папку и сказал:
– Свободен...
10
– Извини, что раньше не вынул. – Эдуард Николаевич посмотрел на часы. – Рассказывай. Что за бабки?
– Которые под шкафом? – Грязнов улыбнулся.
– Да, которые под ним. – Лидский удивленно посмотрел на него. – И вообще, я не понимаю, чего ты лыбишься? Если на кейсе хоть один твой пальчик найдут, ты знаешь, сколько тебе мотать светит?
Денис остановил «жигуль» у ближайшего ларька, купил свежий батон.
– Извините, со вчерашнего вечера не ел. – Он набил рот мякотью. – На чем мы...
– На пальчиках твоих. Если их найдут...
– Не найдут, Эдуард Николаевич. Он мне этот саквояж как только ни совал! Но я ж не идиот.
– Ты Белоусова имеешь в виду? – Лидский закурил.
– Да, его. Его и Некрасову. – Денис давился батоном. – Надо было хоть пива купить, а то не лезет всухомятку.
– Давай не тяни.
– Значит, так, они приходили к Петрову незадолго до смерти. Приходили за пленками. Я решил взять на пушку и прямо сказал Некрасовой, что все знаю. Тут приходит Белоусов – и давай меня пугать. Если не отступлюсь, попрут из Москвы или вообще... того... до утра не дотяну. А если отстану от них, он мне даст двести штук.
– И ты, конечно, отказался? – Лидский достал из кармана пиджака диктофон.
– Конечно. – Грязнов вздохнул. – Дурак?
– Ну теперь мою пленочку послушай. Узнаёшь свой голос?
Лидский нажал на кнопку.
«И сколько тут?»
«Двести тысяч».
«Ни фига себе. И что, все настоящие?..»
«Тебе мало?»
«Мало».
«Ну а сколько ты хочешь?»
«Даже не знаю. Не подумал пока. А как вы считаете?..»
– Что на это скажешь? – Лидский отключил диктофон и сунул в карман. – Пришло прямо в прокуратуру.
– Ну что сказать... Умно. И смонтировано классно... – Денис отломил кусок хлеба. – Вот, значит, почему там не двести штук было, а триста. Серьезно. Знаете, Эдуард Николаич, я тут с одним парнем поговорил...
– В смысле?
– Ну есть у меня один дружок, умелец. Попросил я его выяснить, кому Некрасова бабки платит. Он сначала взялся, а когда я к нему пришел, а он мне: не влезай – убьет. Медведев не послушался, полез – уложили его в гроб, и вот вам результат. А у вас что?
– У меня?.. – Лидский пожал плечами. – А у меня ничего пока. Ладно, начинаем крутить Белоусова и Некрасову. Завтра с утра еду к Петрову, нужно и его хорошенько покрутить...
– Эдуард Николаевич, а вам не кажется, что был кто-то еще? – спросил вдруг Денис.
– В смысле? – не понял Лидский.
– Ну-у... – Грязнов откусил еще кусок хлеба. – Был кто-то, кто всех их очень хорошо кинул. Кто-то, кто всю кухню их знал и...
– А знаешь, как дело началось? – перебил его Лидский. – Нам позвонили.
– Кто?
– Не мне лично. Есть такое понятие – информатор.
– Мгм...
– Я следователь, пользоваться услугами информаторов не имею права.
– Да, кажется, это епархия оперов...
– У нас в прокуратуре есть специальная линия – вроде телефона доверия. Любой может позвонить и оставить информацию. Если информация ценная, то информатору присваивается код. Открывается счет в банке на предъявителя и перечисляются деньги. Полная анонимность, никто никого не знает.
– Ну и как, ценная была информация? – Денис посмотрел на часы.
– Аск! Он в свое время сдал нам сделку с месторождением, всю схему рассказал.
– Много заработал?
– Много. – Лидский кивнул. – Только ни копейки со своего счета не снял.
– А какой ему код присвоили, знаете?
– Я же сказал, что с информаторами не общаюсь. Мне и записи разговоров дали послушать только потому, что дело особо важное.
– Как думаете, записи сохранились?
– Может, и сохранились. – Лидский пожал плечами. – Только ни один опер своего информатора не сдаст. И скорее всего, их отстенографировали и уничтожили.
– А узнать сможете? Может, хотя бы код. Хотя что он даст?..
Лидский на минуту задумался.
– Все-таки противно на душе. Вот знаешь, никогда так противно не было...
– Ничего, сейчас домой приедете, спать ляжете.
– Да не сплю я!
– Извините.
Лидский помолчал.
– А ты куда?
– Вот вас завезу, домой заскочу на минутку – и к Петрову.
– Ночью?
– Так, может, он тоже не спит...
Выбитая дверь так и лежала в прихожей. Весь пол был усеян битой посудой, выброшенными из шкафов книгами, одеждой, бельем.
– Блин, надо было бабки взять... – Денис поднял дверь и попытался приладить ее на место.
Он провозился с ней целый час. Соседи пробовали возмущаться: мол, поздновато дрелью дырки сверлить, но Денис так на них рявкнул, что мигом заткнулись. Наверное, не хотели связываться с уголовником.
11
– Петров Антон Владленович? – Сонная регистраторша часто заморгала и, щурясь, посмотрела на посетителя. – А прием посетителей уже закончен.
Посетитель достал удостоверение, сунул ей в окошко.
– Сейчас посмотрим. – Регистраторша полезла в журнал. – Вообще-то он в седьмой отдельной, но сегодня я вас туда все равно не...
Договорить она не успела, потому что хлопнул тихий выстрел и пуля попала ей в лоб.
Посетитель сунул руку в окошко и, схватив ее за шиворот, свалил со стула. Потом вырвал страницу из журнала и погасил настольную лампу.
Двери лифта закрывались, когда туда влетела молоденькая медсестра:
– Вам на какой?
Когда посетитель выходил на нужном ему этаже, девушка осталась лежать в лифте в луже крови. В конце коридора сидел охранник. Посетитель сразу направился к нему, спрятав пистолет за спиной...
Антон лежал на кровати и читал журнал, когда за дверью палаты раздались чьи-то быстрые шаги, а
