Седой наблюдал за всем происходящим через зарешеченное окно милицейского «УАЗа».
– Погодите! – Самоха пулей вылетел откуда-то из кустов и вцепился Денису в рукав. – Мне что делать-то теперь?
– Уйди! – закричал Грязнов.
– Вы что, думаете, я нарочно? Он же сам полез! Я ж самооборона!..
– Конечно! Случайно, нечаянно, не нарочно, конечно!.. – Денис оттолкнул его и побрел дальше.
– А дядька не прикроет?
– Куда он денется?
Станиславский бы им поверил: все было разыграно по нотам, как во МХАТе.
7
Все светофоры мигали желтым. Денис гнал машину по пустынному проспекту, как вдруг понял, что же его так мучило последние несколько часов. Избушка на курьих ножках. И он набрал на мобильнике номер:
– Привет, Ксюш! Ты не подскажешь мне, где эта избушка на курьих ножках находится?
– А тебе зачем?
– Ксюш, раз спрашивают, значит, это кому-нибудь нужно.
– Логично. Ну, короче, едешь до Подольска, там за... У тебя карта области есть под рукой?
– Есть. – Грязнов свернул на обочину и затормозил. – Минуточку. – Достал из бардачка карту и ручку: – Да, слушаю... Ага... Через сколько километров?.. Дорога грунтовая или асфальтированная?.. Понял. Спасибо, Ксюш. Целую.
Сунув телефонную трубку в карман, он завел мотор, и машина сорвалась с места.
Денис мог подозревать все что угодно, но только не это. Он мог выдвигать самые фантастические версии, но эту версию даже не брал в расчет. Наверное, он ее все-таки любил. Любил и верил.
А Ксения, закончив разговор, положила трубку и повернулась к Антону. Тот хоронился в ее квартире уже несколько суток и, как щенок, уполз под кровать, когда Грязнов в последний раз приходил к Ксении. Он слышал их разговор, он видел их ноги, у него страшно болело плечо, но он вынужден был молчать, сцепив зубы.
– Чего он хотел?
– Спрашивал, где наша избушка. – Ксения пожала плечами. – Думает, что ты там.
– Дай ключи от машины.
Ксения взяла с полки связку ключей и протянула Антону.
8
Начало светать. Первые птицы будили лес своими пронзительными криками. Денис вылез из своего «жигуленка», поежился и быстро зашагал по тропинке, ведущей в лес.
Дом показался метров через сто. Он был уже совсем не тот, что на фотографии. Подкрашенный, приведенный в порядок, со спутниковой антенной на крыше.
– Ничего себе избушка. – Грязнов вышел на полянку и направился к дому.
И в следующий момент прогремел выстрел. Пуля просвистела над самым ухом и попала в ствол дерева, обдав Дениса дождем из росы.
Вслед за первым выстрелом грохнул второй. Грязнов упал на землю и откатился за бугорок. Выхватил пистолет и снял его с предохранителя.
Пуля от третьего выстрела впилась в землю сантиметрах в десяти от головы.
– Ой, мамочки... – Денис вскочил и бросился бежать прямо в дом. Из окна второго этажа грохнуло еще несколько выстрелов.
Вышибив оконную раму плечом, он ввалился в комнату. Тут же вскочил на ноги и прижался к стене.
– Петров, перестань! Я-то тут при чем? Хорош палить!
– Не приближаться! – закричали со второго этажа. – Всех перестреляю! Не приближаться.
Это не был голос Петрова. Это был женский голос. Денис тихо двинулся к лестнице на второй этаж, держа пистолет наготове. Ступени поскрипывали под ногами. И когда голова его показалась из лестничного проема, прямо перед глазами он увидел ружейное дуло.
Некрасова целилась прямо в переносицу.
Глава четырнадцатая
1
Грязнов нервно сглотнул и аккуратно положил пистолет перед собой.
– Доброе утро. За умышленное убийство знаете что полагается?
– Идиот... – Некрасова опустила ружье. – Сейчас бы забрызгала весь пол твоими мозгами.
– Я это возьму? – Денис поднял пистолет и сунул в кобуру, под мышку.
– Берите, конечно. – Галина устало плюхнулась в кресло.
– И это тоже. – Он взял у нее из рук ружье и, переломив его, вытащил патроны. – А вы неплохо стреляете. Кто вас учил?
– Муж... Покойный. – Некрасова вынула сигарету и сломала несколько спичек, прежде чем ей удалось прикурить. – Его уже поймали?
– Кого?
– Антона.
– Так это вы его ждали? Нет, не поймали еще. Может, расскажете мне, что случилось? А вообще я кофе хочу. Всю ночь сюда добирался, посреди дороги бензин кончился, три часа голосовал, пока выпросил полканистры.
– Что мне вам рассказывать?! – закричала вдруг Некрасова. – Тут вам не кофейня! Какое вы имеете право врываться в чужой дом, устраивать тут перестрелку, выбивать...
Денис вынул из кармана наручники и бросил на стол прямо перед ней. Галина тут же замолчала.
– Вы, госпожа Некрасова, мне чуть башку не снесли. Одного этого достаточно. Где, вы говорите, у вас чайник?
– На первом этаже, на кухне. Кофе и сахар в шкафчике на стенке.
– Спасибо. – Грязнов вежливо улыбнулся и спустился на первый этаж.
Там он воткнул вилку в розетку, насыпал в чашку кофе и сахара. Когда забулькало, залил кипятком.
– Вы будете?! Вам сколько ложек?!
Галина не ответила.
В гостиной на стене висели фотографии. Несколько детских, где вся компания с удочками, жарят шашлык, толкают какие-то сани. Последней висела новогодняя – елка в углу, Петров-старший в костюме Деда Мороза...
– Что, сильно изменились? – раздался за спиной голос Некрасовой.
– А какой это год? – Денис глотнул кофе. – Вы тут все такие дружные... пока.
– Девяносто третий, – сухим голосом ответила Галина... – Мы тогда все действительно были дружны. Прямо одна семья.
– Хорошая фотография. – Денис продолжал рассматривать снимок. – Один застрелился, второго зарезали, третьего чуть не отравили, четвертый тоже в морге. Как десять негритят. Забавно...
– Вы находите?
– А вы нет? Галина, у меня к вам одно предложение – давайте мы не будем интеллектуальным единоборством заниматься. Вы знаете, о чем я спрашиваю. Или мне вам рассказать?
– Расскажите.
– Про что? Про то, как вас с кабелем кинули? Или про то, как вы сами потом кинули всех с этим месторождением? Или про...
– Откуда вы знаете?
– От верблюда. – Денис вынул из внутреннего кармана свернутый рулоном сценарий. – Забавно, а вы хоть знаете, что про вас кино снимается? Вас, кстати, Ксения играет.
– Меня – Ксения? – Галина аккуратно взяла сценарий, словно боялась обжечься или испачкаться, и пролистала несколько страниц. – Эта... меня играет?
– Смешно, правда?
– Что это вам все смешно? А кто играет... Женю?
