Записав координаты гения, звали которого, как выяснилось, Евгением Силиным, Александр Борисович положил трубку и с некоторым сомнением уставился на листок бумаги, на котором упомянутые координаты записал: дело в том, что Жене Силину оказалось всего девятнадцать лет. По словам профессора, талантливый пацан закончил школу по ускоренной программе на два года раньше сверстников, после чего в неполные пятнадцать поступил в Бауманский... Раньше Турецкий о парочке таких случаев знал понаслышке и всегда полагал, что имеет дело с развесистой клюквой, на которую так горазда современная журналистика.
«Ну-ну, – пробормотал Александр Борисович, – ну-ну...» И, вздохнув, извлек на свет мобильный телефон: профессор предупредил его, что большую часть свободного времени Силин проводит за компьютером, посему звонить гению следует на мобильный – домашний телефон по понятным причинам почти всегда занят.
О ресторане «Вега» Турецкий прежде никогда не слышал, хотя располагался тот, как выяснилось, неподалеку от Большой Дмитровки. Но именно в этом заведении Евгений, оказавшийся неожиданно обладателем вполне взрослого баритона, и назначил Александру Борисовичу встречу: должность Турецкого, названная Силину по телефону, казалось, никакого впечатления на парня не произвела, точно так же он не соизволил поинтересоваться, а для чего, собственно, понадобился вдруг представителю Генеральной прокуратуры.
Все еще мучимый неясными сомнениями, Турецкий припарковал машину в небольшом тупичке, где и располагалась «Вега», и, пройдя сквозь обычные стеклянные двери мимо безразлично глянувшего на него швейцара, попал в довольно просторный холл. Справа от входа находился гардероб, слева – два больших окна, прямо – вход в зал.
Раздевшись, Саша толкнул тяжелую, тоже стеклянную, дверь и оказался во вполне традиционно обставленном, чистеньком помещении с десятком столиков под белоснежными скатертями. В этот ранний час – ресторан только что открылся – единственным посетителем был молодой рыжеволосый парнишка с круглой лукавой физиономией, тут же при виде Турецкого помахавший ему рукой из-за самого дальнего столика в углу... На гения он, с точки зрения Сан Борисыча, ну никак не походил! Однако ошибка исключалась за отсутствием других клиентов в данном заведении. Почему-то в представлении Александра Борисовича гениальные люди независимо от своего возраста должны были носить очки, а на голове у них предполагалась взлохмаченная, давно не мытая брюнетистая шевелюра...
Ни одному из этих параметров Женя Силин не соответствовал! Во-первых, его рыжие волосы были аккуратно пострижены и ни в каком мытье явно не нуждались. Во-вторых, зрение у Силина, несмотря на беззаветную привязанность к компьютеру, отличалось нормальной для его возраста остротой. И вообще, выглядел он столь ухоженно, словно заботам о своей внешности посвящал времени не меньше, чем математике.
– Вы Александр Борисович Турецкий, – уверенно произнес Силин, едва Саша подошел к столику. – Ну а я Женя... Давайте вначале сделаем заказ, а уж потом поговорим, хорошо? Веня!
Последнее восклицание относилось к вынырнувшему откуда-то из глубин ресторана официанту: похоже, парень бывал здесь довольно часто, коли знает обслуживающий персонал по именам.
А спустя буквально несколько минут Александр Борисович понял, почему «Вега» ему абсолютно неизвестна: ресторан оказался... вегетарианским!
Турецкий открыл меню и посмотрел в него почти с ужасом. «Ну и ну... – тупо подумал он в очередной раз. – Прямо „Двенадцать стульев“... Фальшивый заяц, морковные котлеты...»
Впрочем, никаких фальшивых зайцев в меню не указывалось, а котлеты действительно были, но не морковные, а овощные. Кроме того, имелся гуляш из соевого мяса, который Александр Борисович и заказал, немного поколебавшись, но в итоге решив, что пусть и соевое, но мясо – все лучше, чем, например, кабачки, фаршированные морковью по-турецки...
«Итак, гений еще и вегетарианец... Правильно говорят, что талант – это патология, а патология, как известно, никогда не присутствует в единичном количестве!»
Силин между тем с огромным аппетитом поглощал как раз те самые забракованные Сашей кабачки, ухитряясь при этом почти беспрерывно разговаривать.
– Вообразите, тут такой прикол, – сообщил он, заставив Сашу слегка поморщиться от молодежного сленга, из-за которого конфликтовал со своей собственной дочерью. Гений, однако, и бровью не повел: – Фишка в том, что здешний хозяин по сей день уверен, что слово «Вега» происходит от слова «вегетарианец», поэтому и назвал так свое заведение... Он азербайджанец, между прочим... Зря вы, Александр Борисович, гуляш заказали. – Силин бросил на тарелку Турецкого, вяло ковырявшегося в ней вилкой, взгляд, выражавший сожаление.
– Почему? – насторожился тот.
– Ну как – почему?.. Соя – генетически измененный продукт, кто знает, каким образом она влияет на организм, какие мутации может в итоге вызвать? Обнаружить это можно исключительно эмпирическим путем, на третьем-четвертом поколении, потребляющем сою. Но уже сейчас ясно, что гормональную картину в организме она нарушает: возьмите в качестве примера американцев!
– А что там с американцами? – опасливо поинтересовался Александр Борисович и слегка отодвинул от себя тарелку с псевдогуляшом.
– Настоящая проблема в Штатах – ожирение нации! Заметьте, в Америке уже второе поколение повально потребляет соевые продукты! Зная, что ожирением страдает примерно семьдесят процентов населения США и что примерно столько же сидит на сое, легко установить связь между этими фактами... Александр Борисович, возьмите лучше салат из помидоров и огурцов: здесь все овощи генетически и экологически чистые... Веня! Принеси нам два салатика «Лето»!..
– А что, – тоскливо поинтересовался Турецкий, – разве овощи тоже бывают?..
– А как же?! – перебил Силин и поглядел на него с сожалением, как смотрит человек с парочкой дипломов о высшем образовании на полуграмотного земледельца. – Разве вы не в курсе, что, например, помидоры, которые у нас теперь продают круглый год, содержат в себе рыбьи гены?..
«Господи, – взмолился мысленно Турецкий, – помоги мне досидеть до конца этого проклятого обеда!..»
И, словно услышав его мысли, Женя Силин наконец отодвинул от себя пустую тарелку из-под кабачков, но, прежде чем приступить к салату, принесенному Веней, поинтересовался:
– Так что за дело у вас ко мне?
И в последовавшие за этим пять минут, пока Александр Борисович излагал суть проблемы, слава богу, ел молча. Более того, углубленно молчал он и в последующие десять минут, пока Турецкий поглощал свою помидорно-огуречную смесь. Наконец, как только расторопный Веня поставил перед ними две крохотные чашечки кофе (разумеется, без кофеина, другого тут не водилось), Силин кивнул.
– Думаю, задача вполне решаема, – сказал он. – Попробую применить систему Твардовского – Гольца... Когда я могу получить материалы?
– Видите ли, Женя, – замялся Турецкий, – выдать материалы вам на руки мы не можем... Предполагалось, что работать вы будете непосредственно в прокуратуре...
– Какого поколения у вас компы?
– Понятия не имею, – пробормотал Турецкий, пользовавшийся компьютером исключительно как пишущей машинкой.
– Ну хотя бы «Виндоус»?
– А это что, так важно? – Не желая демонстрировать малолетнему гению свою необразованность, Александр Борисович ушел от ответа.
– Видите ли, – усмехнулся тот откровенно снисходительно, – если работать можно только у вас, мне придется привезти из дома кое-какие фишки. Хотелось бы знать, примет ли их ваше железо?
– Думаю, вам лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – решительно перехватил инициативу в свои руки Турецкий. – Зовите вашего Веню, я расплачусь – и поедем...
Спустя два часа пофыркавший недовольно возле прокурорского «железа» гений все-таки соизволил смириться и, смотавшись домой на разгонной машине управления, не только привез какие-то блоки и приставки, но и моментально начал с ними возиться в кабинете находившегося в отпуске Померанцева, временно предоставленном в его распоряжение.
