Медведев тем временем направился к Тамаре.
— Уважаемая, вы вроде жена того самого Рети? — спросил он, ловко оттерев плечом Митрича, который упирался и не желал пропустить ничего интересного. Женщина в халате тоже вытаращила глаза и смотрела в рот милиционеру.
— Бывшая жена, — поправила его Тамара и одернула платье. Уважительный тон мента ей польстил.
— Наш сотрудник сейчас с ним разговаривал, но он какой-то совсем невменяемый. А нам надо всего несколько вопросов задать. Не поможете?
— В роли переводчика при алкаше? — самодовольно усмехнулась Тамара.
Митрич внутренне аж ахнул. Ну бой-баба, не зря про нее такая слава по району ходит. Вон как с ментом в чинах говорит!
Медведев улыбнулся. По виду баба совсем простая, а как мысль свою оформила!
— Ну, если вам уже доводилось бывать при нем переводчиком, то особого труда для вас это не составит? — взял он ее под локоток и повел со двора.
Зинка раззявила рот и так и стояла столбом, пока Тамара с ментом не скрылись из вида.
— Видал? — спросила она у Митрича.
Тот с завистью ответил:
— Да, надо же, как повел ее, словно барыню… Гляди, как все глаза вылупили. Прямо кино и немцы…
Действительно, вслед колоритной парочке смотрели все соседи, особенно мужики. Потому что Тамара, не взирая на свою довольно квадратную фигуру, чисто по-женски мужчинам нравилась — всегда загорелая, тело гладкое, на ее грудь вообще ни один мужик безразлично смотреть не мог. При всем этом большая задница, но упругая. Мощные руки и ляжки вообще выше всякой похвалы. А лицо просто загляденье — полные щеки с едва заметным пушком, губы с четким рисунком и глаза! Кто хоть раз заглянул в ее глаза, забыть не мог — ярко-зеленые и узкие, как у рыси. И рядом с такой местной красавицей запросто под руку шел здоровенный мент вразвалочку. Соседки исходили завистью. Мало того что у Тамарки какой-никакой, хоть и бывший, муж имеется, вдобавок молодой любовник Колька, механик с рыболовецкого сейнера, так еще и красавца мента запросто подцепила.
Медведев, конечно, не видел, какой он произвел фурор вкупе с активной гражданкой Тамарой, но Тамара заметила краем глаза, а главное, почувствовала этот интерес всей своей широкой спиной. И испытывала редчайшее наслаждение, которое определила про себя одной фразой: «Умыла я вас всех!»
Ретя отрешенно сидел в гараже и думать забыл о своих планах пополнить запас спиртного. Он курил папироску за папироской и вид имел очень жалкий. Тамара даже прониклась сочувствием к бывшему мужу.
— Ну, что у него спрашивать? — спросила она у Медведева, хотя рядом с Ретей сидел уже один милиционер с открытым затрепанным блокнотом и задумчиво грыз кончик ручки. Видимо, общий язык им так и не удалось найти и теперь каждый думал о своем.
— Не идет на контакт, — тихо пожаловался милиционер.
— Спросите, Тамара… как вас по отчеству? — решил оказать уважение женщине Медведев. — Когда точно он увидел тело?
— Можно просто Тамара… — скромно ответила женщина и села напротив Рети на небольшую табуретку, которая явно не была рассчитана на ее пышные телеса, что сразу машинально отметили и Медведев, и Краюшкин.
— Ты успокойся, Ретя, — положила она руку на его колено, и тот вдруг всхлипнул. Давно уже никто его так ласково не касался. — Не волнуйся, — погладила она его по коленке. — Вспомни, когда ты увидел ту… девушку между гаражами.
Ретя словно очнулся. Он бросил долгий взгляд на Тамару и четко ответил:
— Когда пошел искать бутылки в Зинкином дворе…
— А время не помнишь?
— Так у меня часов нет, — удивился он, что Тамара запамятовала, как сама забрала у него часы в счет алиментов еще год назад.
— А ты ее видел когда-нибудь раньше? — взяла инициативу в свои руки Тамара.
Ретя задумался. То, что он увидел между гаражами, не напоминало ему никого. Ноги в туфлях и темное платье… Лица он не видел, потому что бедную девушку кто-то засунул в щель довольно далеко. Он закрыл глаза и, затянувшись папиросой, замолчал.
— Думает… — прокомментировала Тамара.
Пока Ретя думал, Медведев спросил у Тамары:
— А что за имя у вашего бывшего — Ретя? Какое-то нерусское.
— Да его зовут Петром. Петя, а для алкаша и Ретя сойдет. Это я его так назвала когда-то. Так и прилипло, весь двор зовет.
Ретя тем временем открыл глаза и заговорил:
— Я лучше начну сначала. Так мне легче будет вспомнить. Ночью мы шли с мужиками… Сначала были мы с Герой и Ашот. Выпили… А тут девчонка идет, зареванная. Говорит — на свадьбе была, а ее выгнали. А автобусы уже не ходят. Она откуда-то приехала из какого-то поселка. Тоже выпившая. В смысле, наверное, на свадьбе уже успела выпить. Жалко нам ее стало. Ашот и говорит: «Все равно, Ретя, к тебе идем, давай девушку возьмем, а то ее кто еще обидит. Моряки или бандиты. А у тебя кровать есть. Пусть поспит, отдохнет до утра. А потом на автобус я ее провожу». Ну и взяли ее в компанию. Пришли во двор. Совещаемся, где еще бабла взять, чтобы отметить знакомство. А тут какой-то заходит. И предлагает свою долю. Мы и согласились. Мужик нормальный, что ж не взять в компанию? Тем более, если он не порожняком.
Он опять замолчал и вдруг пожаловался:
— Так жрать хочется… Только твой рулетик и ел, Тамарочка. Спасибо тебе, конечно, большое…
Медведев быстро скомандовал:
— Дайте ему что-нибудь, чтоб разговорился. А то утром на допросе он вообще ничего вспомнить не мог.
Ретя удивленно вытаращился на Медведева.
— Так это вы меня допрашивали? То-то я смотрю, вроде лицо знакомое. Только звездочек было меньше… Кажется…
— Да, меня повысили, после твоего допроса, — с досадой ответил Медведев и поторопил Тамару:
— Ну хоть картошки ему или огурца.
Тамара побежала домой, разогрела на сковородке на сале вчерашнюю картошку и накрошила лука. Туда же бросила кусок мяса из борща и прямо в сковороде, прихватив ручку полотенцем, понесла Рете. Тот жадно набросился на еду, будто не ел уже неделю. Медведев и Краюшкин принюхались к аппетитному запаху и вспомнили, что тоже не ели с утра. Но сейчас нужно было ловить момент, пока главный свидетель пошел на контакт.
Ретя вымазал сковородку коркой хлеба, громко рыгнул и уставился на Медведева, всем видом демонстрируя готовность продолжать беседу.
— Ну теперь про девушку, — Краюшкин приготовился записывать.
— Да я ее толком и не видел…
— Это ты брось, Ретя, — строго сказал Медведев. — Я бы еще понял, что на улице ты ее не рассмотрел, допустим — темновато было. А когда вместе выпивали, ведь лампочка горела? Вон она у тебя болтается.
— Горела… У меня семьдесят пять ватт…
— Достаточно, чтобы человека увидеть. Тем более молодую девушку. Ты же мужик!
— Какой он мужик, — безнадежно махнула рукой Тамара.
— Попрошу меня не унижать! — вдруг встал в позу Ретя.
— Действительно, Тамара, при чем тут это? — вступился Краюшкин за Ретю, опасаясь, что тот обидится и опять замолчит.
