– Это другой разговор, – согласился Калита. – Мужика со спины я пока не узнаю.
– Так узнай, – непреклонно сказал Потап. – Узнай и доложи.
Между тем подошел халдей с подносом и аккуратным фирменным блокнотиком.
– Будете сейчас заказывать или сначала посетите наше казино? – спросил он.
– Сначала мы снимем баб, – ответил Потап. – Каких захотим. А там решим, куда двигать дальше. Вот эта рыжая, к примеру, сколько?
Халдей смешался, бросил короткий взгляд на Калиту: мол, кого ты привел? Тот чуть пожал плечами и опустил глаза, что могло означать одно: я ему уже толковал. Попробуй теперь ты.
– Сейчас не помню, но с ее кавалером лучше не связываться, – предупредил халдей, согнувшись над Потапом. – Депутат Госдумы Соломин Павел Семенович, слыхали про такого?
– Соломин? Да он сперва мой земляк, а уж потом депутат, – откинул голову назад Потап, чтобы увидеть дерзкого халдея. – Я сам за него голосовал. И все, кому приказал, проголосовали, как я велел! Вот сейчас дам слуге народа наказ, типа отступного, чтоб передал мне свою бабу по описи, и сразу разойдемся по- хорошему. Вот так и скажи ему, усек?
– Но у нее тоже все расписано на месяц вперед, только строго по записи, – внушительно добавил халдей. – Поймите меня правильно, мы в нашем клубе стараемся уберечь гостей от унизительного отказа. Я вам лучше принесу фотографии других дам, уверяю вас, они ничуть не хуже Полины.
– А мне плевать на других! – громко повторил Потап, так что от соседних столиков на них начали оборачиваться. – Я эту хочу. Вот пойди к ней и скажи.
Халдей подошел к Соломину, почтительно склонился над его ухом, кивая в сторону Потапа.
– Есть новости, Полина Андреевна, – произнес Соломин, вытерев рот салфеткой, как только халдей замолчал и выпрямился, ожидая приказаний. – Одна плохая, другая еще хуже. Начну с последней. Тебя собираются у меня перекупить.
– Ты с ума сошел?
– Ну почему же? Я не шучу. Вот Славик только что сообщил. Я как раз не против рыночных отношений в области развлечений. Все-таки конкуренция, пиар. Твои котировки только вырастут.
– Это кто? – Полина сначала огляделась, потом недобро сощурилась на Славика. – Ну вас... Разыгрываете, да?
Она махнула рукой, открыла сумочку, откуда достала зеркальце и тюбик с губной помадой.
– Поля, я тут ни при чем, – извиняющимся голосом сказал Славик. – Ты же знаешь, это вообще не в правилах нашего клуба. Я только что все объяснил...
– Славик, все в порядке, можешь не оправдываться, – поморщился народный избранник. – Твое дело доложиться и ждать дальнейших указаний.
– А где он? – снова спросила Полина.
– Если верить Славику, твой новый поклонник сидит прямо у меня за спиной, – ответил Павел Семенович. – Это Потап, мой земляк, преступный авторитет...
– О боже... – вздохнула Полина. – Так, может, нам уйти?
– Он здесь с охраной. И видит тебя в профиль. То есть может по достоинству оценить твой выдающийся бюст, о котором в Думе, с тех пор как увидели тебя со мной, говорят не меньше, чем о бюджете на следующий год.
– Все издеваешься, – проворчала она.
– Сделаем так. Пошли ему томный взгляд, улыбнись на всякий случай, поскольку мне не хотелось бы к нему оборачиваться: это может привести к нежелательным последствиям. А ты ступай, любезный, – обратился он к Славику. – И передай ему, что я хотел бы считать инцидент исчерпанным до того, как он разовьется в нежелательном для него направлении. Это в его же интересах, несмотря на всю его охрану. И добавь, что он меня с кем-то путает, я не сутенер, не биржевой спекулянт. И красивых женщин от своего стола к чужому не отсылаю.
– Браво! – воскликнула Полина, когда Славик с унылым видом отошел от них. – Сразу видно парламентского краснобая.
– Кстати насчет краснобаев. У тебя вчера был мой коллега Голованов? Он меня уже достал своим нытьем. Сел во время заседания рядом и умолял узнать, почему ты к нему столь бессердечна. Я из-за него пропустил реплику министра финансов.
– Не знала, как от него отделаться, – скривилась Полина. – Вот гнус! Год назад читал мне мораль – как, мол, я так опустилась, дошла до такой жизни! А сейчас меня же обвиняет: мол, после нашей первой встречи на жену у него не стоит, я сама виновата, что ему придется подавать на развод, а поэтому я должна выйти за него замуж!
– А что, завидный жених, даже семидесяти нет, не сегодня завтра станет председателем комитета по промышленности и торговле, – усмехнулся Соломин. – Правда, это потом не перейдет к тебе по наследству.
– Пошляк! – бросила она беззлобно. – А тебе не будет жалко, если я выйду за него замуж и мы с тобой больше ни разу не переспим? Ведь если я обзаведусь штампом в паспорте, то близко к себе никого не подпущу из посторонних!
Павел Семенович картинно развел руками – а что делать? Хотя и жаль, если честно. Все-таки лучший бюст Москвы...
– Ну да тебя больше молоденькие интересуют, – сказала Полина, гася тонкую коричневую сигарету в хрустальной пепельнице.
– Зато представляешь, какая информация польется в мои уши полноводным потоком! – даже зажмурился от такой перспективы Соломин. – Вот уж когда я тебя отблагодарю!
– Ну уж нет, – покачала головой Полина. – Тогда, дорогой Пашенька, все! Не мне судить, какая из меня шлюха, но женой я буду преданной. Никаких любовников, никакой платы натурой.
– Запомни. Преданные – это те, которых предали. Ты ведь филологический заканчивала, если не ошибаюсь, должна бы разбираться в семантике...
Она пожала плечами, закурила. И тут заметила, как остановился его взгляд, словно бы он кого-то увидел за ее спиной. Чья-то рука легла на ее плечо, и Соломин резко отодвинулся от столика, чтобы при случае вскочить.
– Слышь, земляк, с дамочкой-то познакомь, – услышала Полина над самым ухом негромкий хрипловатый голос.
Ну вот, подумала она, отдернув плечо и все еще не оборачиваясь, началось. Куда только администрация смотрит? Но только эта мысль пронеслась в ее голове, как рядом выросло несколько местных охранников.
Соломин спокойно посмотрел на соискателя прелестей своей дамы.
– Какие проблемы? – спросил самый высокий из охранников, желтоволосый, со шрамом поперек левой щеки. – Дама занята с другим гостем, неужели не видно? У нас полно других свободных девушек.
– Этих сикух оставь себе, – сказал Потап пренебрежительно, не отводя глаз от Полины. Только сейчас она встала и обернулась на голос земляка Соломина. И внутренне содрогнулась, встретив его взгляд. – Квелые они тут у вас, как горбуша после нереста. На мужиков не смотрят, ждут, когда мужики сами их позовут. А мне за мои деньги нужна только настоящая баба! Сколько бы она ни стоила. Готов ее перекупить.
– Ну так это другой разговор! – Павел Семенович поднялся с места. – Вот это по-нашему, по-алтайски! Только сначала неплохо бы спросить у дамы: захочет ли? И за какую цену. Мне, к примеру, как постоянному клиенту, она всегда делает скидку.
– А мне она бесплатно сделает минет, – парировал Потап. – А вообще-то я, как избиратель, хочу сперва поговорить с моим депутатом, за которого голосовал. Отчет с него потребовать о проделанной работе, ясно?
Все замерли. К ним оборачивались от соседних столиков. Диск-жокей, почувствовав неладное, остановил музыку, подняв голову от клавиатуры. В воздухе отчетливо пахло озоном надвигающегося скандала с поножовщиной, вызовом ОМОНа и бригадой быстрого реагирования с телевидения.
Противники с минуту смотрели друг на друга. Мало кто выдерживал прямой взгляд Потапа столько времени. У Павла Семеновича это получилось. В его глазах было скорее ироническое любопытство: вот он
