портрет известного американского ученого Франклина. Наверно, уважает его, что ли...
Потап по-прежнему сидел и с тоской глядел на принесенное блюдо дымящихся креветок.
– Саша, не тяни! – повторил он. – Кирилл Афанасьевич ждет нас с минуты на минуту... У них полно своих дел – шпионы, мафия, бандиты, то-се. Мы и так его отрываем.
– Черт с тобой, – сказал Потап. – Ты хоть как ему представился? Так и так, мы и есть организованная преступность, у нас тут разборки в самом разгаре?
– Ты за кого меня, в натуре, держишь? Соврал, что мы из частного детективного агентства, возможности у нас небольшие, вот и обратились. А ты мой помощник. Или заместитель по хозяйственной части... Тебя как устраивает?
Потап встал, вытер руки салфеткой и быстро вышел из-за стола.
– Вы куда, а счет? – воскликнул, рванувшись к ним наперерез, Олег. Секьюрити, толковавший о чем-то с барменом, снова повернул голову в их сторону.
– Телевизор забери, – бросил через плечо Потап. – Говорил же, экран маленький. А сдачу оставь себе.
Олег вопросительно взглянул на бармена, тот – на секьюрити.
– Бери, конечно, – посоветовал желтоволосый. – Хороший телевизор. Правда, картинки в картинке нет.
– У меня такой на кухне стоит, – сказал Олег, прислонившись к стойке бара и закуривая.
– Тогда я отвезу к теще на дачу, – решил секьюрити. – А что? Клиент постоянный, ходит каждый день, придет еще. Зачем обижать, если просит?
– Креветки любит, – заметил бармен. – Хотя пиво может пить и «Жигулевское».
– Провинция, – согласился Олег.
Кирилла Афанасьевича Потап и Слон дождались возле одного из мрачных зданий, примыкавших к всемирно известному дому, стоящему за осиротевшим пьедесталом. Он был в штатском костюме, седой, с розовым, добродушно улыбающимся лицом. Крепко пожал руку обоим, при этом зорко посмотрел им в глаза, словно сфотографировав, отчего Потап невольно поежился. Потом профессионально огляделся по сторонам – нет ли слежки за заказчиками?
– Ну, что там у вас? – спросил он. – Какой-нибудь вещдок?
Слон протянул ему подозрительную авторучку и покосился на Потапа. Тот, помедлив, протянул специалисту зеленую купюру.
– Подождите меня там. – Кирилл Афанасьевич показал в сторону Политехнического музея. – Здесь не мельтешите.
И, сразу спрятав «вещдок» во внутренний карман, вернулся в дверь, откуда только что вышел.
Снова появился он через полчаса, сам нашел заказчиков на скамейке возле памятника героям Плевны.
– Серьезная вещица, – закурив, сказал Кирилл Афанасьевич. – Такие только у нас мастерят. У вас-то откуда?
– Вот у него в кармане нашлась, – ответил, будто желая снять с себя подозрение, Слон.
– Там, чтобы вам понятнее было, миниатюрный передатчик на литиевой батарейке, начинающий работать от человеческого голоса, – сообщил Кирилл Афанасьевич, сделав задумчивую затяжку и рассеянно глядя на прогуливающихся по скверу. – Похоже, серьезные люди хотели узнать, о чем и с кем вы разговариваете.
– И даже сейчас? – приоткрыл рот Слон.
– Нет. Батарейка уже разрядилась, так что можем поговорить спокойно. Кроме того, удалось установить, что разрядилась она примерно трое суток назад. Что до этого ваши недоброжелатели успели услышать и записать – вам лучше знать.
– Можно определить, кто именно ее мне подсунул? – подал голос Потап.
– Можно попробовать, – уточнил Кирилл Афанасьевич. – Отпечатки пальцев и все прочее... Но только в том случае, если искомое лицо есть в нашей картотеке. Правда, это уже не по моей части и потому стоит немалых затрат. Я могу только посредничать.
– Сколько? – спросил Потап, угрюмо глядя в сторону.
– Сколько портретов великого ученого Бенджамина Франклина? – поправился Слон.
– А сколько пальцев на ваших конечностях? – добродушно улыбаясь, ответил Кирилл Афанасьевич, поняв, кто есть кто. – Столько и портретов.
– Восемнадцать, – раздраженно буркнул Потап, показав левую руку, на которой отсутствовал указательный палец. – Не хочу при всех ботинок снимать.
23
Утром Удав ввалился со своими хорьками в комнату, где держали Иру. Сегодня ее сторожили Антон и второй пацан, которого все звали Серый, всем своим обликом отвечавший этому прозвищу.
– Свободен, – сказал Удав Серому. – Благодарю за службу, можешь идти и отсыпаться. А ты останься! – ткнул он пальцем в Антона.
Серый подумал и тоже остался. Ира, хотя спала в одежде, невольно натянула на грудь старый плед, принесенный Антоном.
– Что за дела? – недоуменно спросил Антон, оглядываясь на пацанов – некоторые из них уже зашли ему за спину.
– А ты не знаешь? – усмехнулся Удав. – Герой, да? Самый крутой у нас. Шварценеггер хренов. – С этими словами он достал из кармана миниатюрный диктофон. – Могу воспроизвести, как вы тут с ней снюхивались. Или не будем терять время?
Антон молчал, отведя глаза в сторону. Удав подошел, вынул из внутреннего кармана его куртки пистолет, похлопал было по другим карманам, но Антон, отстранив авторитета, сам извлек из нижней части брючины небольшой браунинг.
– Матери отдашь мою долю, – негромко произнес он. – Только не отцу. Он пропьет.
– Как скажешь, – кивнул Удав.
– Сделаете, как у нас записано в уставе, – продолжал Антон. – Мне лишнего не надо. Гроб доставьте по адресу, венок от братвы, моя доля и единовременное пособие матери, похороны и поминки за счет братвы.
Ира тихо охнула, схватилась за голову.
– Какое будет последнее желание? – спросил Удав. – Оно может быть только одно, помнишь, да?
– Ребята, вы что делаете... – едва слышно сказала Ира. – Вы что, собираетесь... его убить, да?
– Ритуал у нас такой, – ответил Удав, не оборачиваясь. – Так говори. А то девушка волнуется.
– Отпустите ее, – сказал Антон.
Удав усмехнулся, положил руку ему на плечо.
– Как скажешь, – повторил он. – Но эта соска увидит все, что будет. Чтоб знала, как это бывает с теми, у кого длинный язык. И не забывала.
– Ира, обещай мне, что ничего никому не расскажешь, – попросил Антон. – Когда выйдешь отсюда.
– Обещаю.
– Я ей должен верить? – спросил Удав.
– Ты должен верить мне, – ответил Антон. – И исполнить мое последнее желание.
Он опустил голову, побледнев еще больше.
Ира заревела, от страха еще больше вжавшись в стену.
– Мальчики, что вы делаете... Отпустите его, я лучше останусь, я не уйду, только не трогайте Антона!
Пацаны все уставились на нее, и в это время Антон сделал несколько резких и неуловимых движений, и пистолет снова оказался в его руке, будучи приставленным к затылку Удава. Антон, будто стальными тисками, сдавливал его шею локтевым сгибом левой руки.
– Спокойно, – прохрипел Удав, увидев, как дернулись, вскочили со своих мест пацаны. – Ситуация под контролем... щас разберемся...
Он рванулся, попытался освободиться, но Антон еще сильнее зажал его шею, наведя пистолет на
