преступления, чем в пособничестве убийству.
– Да уж не знаю, что больше потянет, – не согласился с коллегой Жигулин. – Все-таки доставка, продажа и распространение наркотиков. Но если пойдете навстречу следствию, Гафуров, мы это учтем.
– Только что поступила информация: в вашей машине убийца оставил отпечатки пальцев, которые нам известны, – чеканно произнес Мирошников. – Значит, в ближайшее время мы его найдем. И если окажется, что вы вводите нас в заблуждение...
– Я не давал никому машину! – с жаром повторил Гафуров. – Там охрана стоит! Спросите у них! Я бы должен был выйти с ним вместе, с убийцей, и сказать им, что разрешаю взять свою машину!
Мирошников и Жигулин переглянулись. В том, что говорил Гафуров, был резон. Охранники, которых уже расспросили, действительно не помнят, чтобы в этот день кто-то из владельцев разрешал сесть за руль своей машины постороннему.
– Хотите сказать, вы этого человека никогда не видели? – спросил Мирошников, протянув Гафурову фоторобот убийцы.
Тот округлил глаза и раскрыл рот.
– Почему не видел! Видел как вас! – воскликнул он. – Он там же, в ресторане, сидел с симпатичной девушкой... Точно, похож. Он, он!
Гафуров выкрикивал слова с видимым облегчением, полагая, что это и есть та самая помощь следствию, на которую ему только что прозрачно намекали.
– Потише, мы не глухие, – поморщился Виктор Петрович.
– Точно! – продолжал кричать Гафуров. – Он еще уходил куда-то, а когда я разговаривал с его девушкой, вернулся!
– Вы помните, когда он ушел и сколько времени отсутствовал? – спросил Мирошников.
– Не помню, – развел тот руками. – Я на часы не смотрел. Спросите других, может, они заметили.
Вскоре благодаря показаниям этой компании картина несколько прояснилась. Убийца сидел с очаровательной девушкой, после пяти вечера поспешно ушел, предварительно с кем-то переговорив по мобильному. Одна из девушек слышала, как спутница убийцы называла его Олегом.
Свидетелей отпустили, взяв у Гафурова подписку о невыезде. Фоторобот спутницы убийцы сканировали и разослали по компьютерной сети ГУВД.
– Похоже, этому Олегу кто-то позвонил из банка и сообщил о том, куда собирается ехать Смушкевич, – предположил Жигулин. – Остается узнать, кто именно позвонил. Если у вас нет возражений, я приглашу сотрудников Коминвестбанка, которые сидят возле моего кабинета.
– Вы знали, что они мне потребуются? – удивился Мирошников.
– Нет, сегодня я их вызвал по делу об убийстве Абрамяна, – ответил Жигулин. – Возможно, среди них есть те, кто слышал, кому из коллег Смушкевич сказал о цели, времени и маршруте своей поездки. Например, его секретарша, Елена Петрова. Можно пригласить?
– Ну конечно! С нее и начнем!
Секретарша Смушкевича вошла, смущенно улыбаясь, села на указанный стул, подогнув под него и немного вбок свои длинные красивые ноги. Следователи старательно избегали смотреть на них.
– Скажите, Елена Федоровна... – начал Мирошников, – вы всегда знаете, куда собирается уезжать ваш шеф?
– Да, конечно. Это входит в мои обязанности. Александр Ефимович был в этом отношении всегда точен и аккуратен.
– Уточните, вызов Смушкевичу из Центрального банка пришел только по факсу? – спросил Мирошников. – И дополнительных звонков уже не было?
– Да. Я уже говорила.
– Кто-нибудь кроме вас мог увидеть этот факс? – вступил Жигулин.
– Исключено, – помотала секретарша головой. – Я из приемной никуда не выходила, никто к моему столу не приближался. Все были на совещании, я подошла к Смушкевичу и вручила ему бланк факса.
– Кому Смушкевич мог сказать, куда собирается ехать? – спросил Жигулин.
– Этого я не знаю. Кому посчитал нужным, тому и сказал. Спросите у других.
– Мы-то спросим, – сказал Жигулин. – Но раз уж вы здесь, может, припомните, кому при вас он говорил о предстоящей поездке? С кем он разговаривал? Может, ему кто-то звонил?
– Да, незадолго до его отъезда дважды звонил один его хороший знакомый, Павел Семенович Соломин. Наверно, вы слышали, он депутат Думы...
– Соломин? – привстал Жигулин. – Павел Семенович? Вы не могли ошибиться?
– Конечно, не могла. Я голос Павла Семеновича хорошо знаю. Он часто звонил. И в тот вечер звонил два раза. Первый раз Александр Ефимович был очень занят – как раз с вами – и не мог подойти к телефону.
– А во второй? – все еще не веря услышанному, спросил Виктор Петрович. – О чем они говорили?
– Знаете, я вспомнила... Я сказала Павлу Семеновичу, что Смушкевич спешит, должен сейчас уехать. Александр Ефимович, по-моему, был недоволен, что Соломин его задерживает. И разговаривал с ним как-то сухо и холодно, не как всегда, и все время смотрел на часы.
– Еще что-нибудь необычное было в их разговоре? – спросил Жигулин. – Припомните, мы вас не торопим.
– Было, – ответила секретарша, подумав. – Смушкевич на этот раз почему-то был с Павлом Семеновичем на «вы», понимаете? Хотя до сих пор они всегда были на «ты».
– Ну да, за это убить мало, – вполголоса произнес Жигулин.
– Я что-то не так сказала? – спросила она.
– Наоборот. Возможно, вы только что сказали самое главное... – Он поднялся с места. – Продолжайте, Валерий Павлович, я отойду к себе.
И поспешно вышел, сопровождаемый взглядом Мирошникова. В Следственном управлении все давно привыкли к тому, что Жигулину на какое-то время требовалось побыть одному, когда в голову приходила какая-то идея, и он мог сбежать даже с совещания у главного, хотя это и не походило на бегство.
– Меня нет, – бросил он Зое, встретив ее в коридоре.
– Я вас искала...
– Потом, потом... Меня никто не спрашивал?
– Нет, никто... Что-то случилось? У вас такой вид...
– Ничего. Все в порядке.
Он вошел к себе, сел в кресло, по привычке откинул голову, закрыл глаза.
Итак, неужто народный депутат – та самая третья сила в этой истории?
Как утверждает секретарша Смушкевича, у них был жесткий разговор. Смушкевич перешел на «вы». А депутат, оказывается, был вхож в этот банк, раз его голос там узнают. Но это еще не факт, еще не факт...
Возможно, есть и другие мотивы убийства, и если да, то у кого?
Еще раз. Смушкевича вызвали из Центрального банка по факсу. Кто-то об этом узнал и сразу навел на него убийцу... Кто еще мог знать кроме секретаря? Депутат Соломин. Возможно, кто-то еще, кто прослушивает Соломина. Может быть такое? Да запросто. Но тогда получается, что этот человек сидел, пил чай и дожидался этой информации, чтобы сразу дать отмашку убийце? Бред.
Ладно, попробуем с другой стороны. Для этого следует прикинуть, каков должен быть тот, кого использовали в качестве киллера. Прежде всего, это рисковый ухарь, рассчитывающий на фарт. Способен к импровизации. Как это было в случае с убийством Смушкевича.
Кстати, только киллер такого класса и мог убить Абрамовича. Подобные убийцы всегда были штучным товаром – раз-два, и обчелся. Уже просматривается логика, ибо обе жертвы из одного банка. Есть, правда, еще и гибель Костырева, но для нашего потенциального убийцы это была грубая работа.
Прохлаждался, значит, этот талантливый киллер с девушкой в ресторане, все честь по чести. И тут депутат Соломин, или тот, кто прослушивает его телефоны, ему свистнул... Убивец немедля взял под козырек, бросил барышню, обещав вернуться, хотя бы для алиби, сел в первый попавшийся автомобиль с охраняемой стоянки... Все правильно, для охранников он гость, который только что вышел из ресторана, спокойно подошел к машине, открыл дверцу, включил мотор, и все это сделал не торопясь, ничего не
