жизнь. Из Полины, как из всякой опытной шлюхи, скопившей деньги на старость, получится отличная жена. Вот поэтому у него появилась мыслишка все к черту бросить, когда подойдет к концу депутатский срок. Бросить и заняться какой-нибудь коммерцией, если не удастся стать послом или временным поверенным в благополучной и тихой европейской стране. Загнали-таки, сволочи, в угол!
Павел Семенович схватил трубку, лихорадочно перелистал записную книжку и набрал номер Жигулина. Только бы он был на месте. Только бы никуда не отъехал. Только бы не опередил своим звонком.
– Виктор Петрович? – спросил он. – Здравствуйте!
– Здравствуйте...
– Это Соломин Павел Семенович вас беспокоит, по очень важному делу... Я сейчас нахожусь в Думе, мне придется пробыть здесь еще какое-то время – до конца заседания. Вы не возражали бы против нашей неофициальной встречи сегодня вечером?
– Пожалуй, нет, – сказал Жигулин, подумав.
– Я вам все расскажу при встрече, – торопливо, будто куда-то спеша, проговорил Соломин. – Перерыв уже кончился, мне пора в зал, скоро голосование. Поверьте, у меня очень важное сообщение!
– Давайте условимся на восемь вечера. Как раз закончится ваше заседание, – сказал Жигулин. – Я закажу вам пропуск. Кстати, вот совпадение, я сам хотел вас сегодня пригласить, почему и смотрел, когда по телевизору показывали заседание, там ли вы. И поскольку вас на вашем месте не увидел, то взял и позвонил к вам в номер. А там тоже никто не отвечает.
– Странно... Возможно, ненадолго отлучался, – пробормотал Соломин. – Вспомнил, меня как раз вызывали в комитет по безопасности. Значит, до вечера?
После разговора с Жигулиным он сразу набрал номер Бурды:
– Слушай, где Потап, никак не могу его найти!
– Без понятия, – сказал Бурда смурным голосом – видно, не отошел еще после вчерашнего. – Его пацаны сами ищут. Говорят, как сквозь землю провалился. Встретился с каким-то фраером на Пушкинской, эти обалдуи были с ним рядом, потом смотрят, нигде нет! Прямо как инопланетяне похитили!
– Может, и так. Только не нравится мне все это! Очень не нравится! Надо бы встретиться да обсудить, как ты думаешь?
– А Урюк на этой стрелке тоже будет? – В тоне Бурды сквозило явное желание, чтобы конкурента там как раз не было.
– Зачем он нам? – воскликнул Павел Семенович. – Что мы с тобой, глупее его? Сами не договоримся? Он-то собрался стать губернатором в Барнауле, вот и подбивает сейчас клинья под Потапа. И под Калиту, кстати говоря. Чтоб его на твое место посадить.
– Вот сука! – взвился Бурда.
– Значит, в «Висконти» в девять вечера, годится?
– Можно... – согласился Бурда, подумав. Но, похоже, все еще продолжал сомневаться. – Я Калиту с собой возьму, – сказал он. – Вот при нем это все и выложишь.
– Мне все равно, кого ты возьмешь. Хоть Потапа, если найдется, – закончил Павел Семенович.
Он на несколько минут отключился, откинув голову и прикрыв глаза, чтобы перестроиться. Кажется, пока все правильно. Затем снова защелкал кнопками.
– Долго объяснять не могу, – предупредил он Калиту, – но ты мужик понятливый. Бурда тебе будет сейчас звонить и приглашать в «Висконти». Соглашайся, чтобы он ничего не заподозрил, а сам схоронись где-нибудь. Только на сегодня, понял, да?
– Кажется, начинаю понимать... – неопределенно сказал Калита.
– Вот и молодец, – похвалил Соломин. – Это твой шанс, другого не будет. У тебя есть какие-нибудь новости?
– Только то, что Бурда теперь даже спать ложится в бронежилете, – хмыкнул Калита. – Потеет, но носит. Как тебе удалось вытащить его в кабак, не представляю.
– Усек, – отозвался Соломин. – Насчет бронежилета, конечно, смешно. И главное – поучительно. Извини, мне нужно звякнуть еще в одно место... Кстати, как тебе Урюк?
– Нормальный мужик, – осторожно заметил Калита. – Зря Бурда на него наезжает.
– Ладно, будь на связи. Завтра позвоню.
И тут же набрал номер Урюка.
– С Бурдой пора кончать, как и договорились, – заявил Павел Семенович без долгих предисловий. – Я свою часть пути прошел. Потап тебе больше не помеха, а вот с ним ты затянул!
– Что значит – Потап больше не помеха? – поинтересовался Урюк. – Я не слышал, чтобы с ним что-то случилось. Было бы много шума. Он пропал, это да, про это все говорят. А ты-то хоть знаешь, где он сейчас? Ну на самом деле?
– Если взглянешь сейчас на карту нашей великой родины, то постарайся себе вообразить, что Потап вместе с Волгой в данный момент впадает в Каспийское море, – повторил Соломин понравившуюся ему собственную метафору. – Это была очень чистая работа.
– Бог с ним, с Потапом, – спокойно ответил Урюк. – Ты собираешься сказать мне еще что-то конкретное о Бурде?
– В последнее время он не снимает бронежилет, даже когда спит.
– Спасибо за информацию. А почему ты мне это рассказываешь?
– После исчезновения Потапа он почувствовал, что запахло жареным, и лег на дно. Но мне удалось его зазвать для важного разговора сегодня, в девять вечера, в «Висконти». Есть шанс быстро покончить с твоим конкурентом раз и навсегда. Калита примет присягу тебе на верность. А это немалые бабки и территории, приносящие доход. Заодно проверишь оперативно-боевые возможности группы Удава. Работа как раз для него.
– Ну, это я еще подумаю. Знаешь, а ты мне действительно расчищаешь дорогу к губернаторскому креслу.
– Чтобы в него сесть, тебе осталась самая малость, – сказал Соломин. – Не забывать тех, кто тебе помог.
– Как такое забудешь, – усмехнулся Урюк. – Только попробуй...
– Вот именно, – поддакнул Соломин. – Приятно побеседовать с понимающим человеком.
В восемь вечера Павел Семенович был у Жигулина.
– Вы не против, если при нашей беседе будет присутствовать моя коллега следователь Зоя Ивановна Панюшкина? – спросил Виктор Петрович, сделав поклон в сторону Зои, сидевшей рядом с ним в кресле.
– Ради бога! – пожал плечами Павел Семенович. – Наверняка, услышав мое признание, вы подумаете, что мною движут раскаяние, угрызения совести...
– А также наличие депутатского иммунитета, – не удержалась Зоя. – Неужели вы в чем-то провинились?
– Похоже, я зря отнимаю время у занятых людей... – Соломин вопросительно взглянул на хозяина кабинета.
– Ничего, продолжайте. – Жигулин свирепо взглянул на Зою. – Только, если можно, покороче. С трибуны вы выражаетесь не столь витиевато.
– Увы, побудете с мое депутатом, особенно в нашей Думе... – вздохнул Павел Семенович. – Привычка... С депутатами жить – по-депутатски выть... Можете мне не верить, но я решил начать жизнь с белого листа. Тем более от моей депутатской неприкосновенности скоро ничего не останется.
– Хотите заключить сделку? – сощурился Жигулин.
– Не совсем. Но раз вам так нравится... Чтобы снять все вопросы, я хочу поделиться с вами информацией, которую я собирал в последнее время, не ставя никого в известность.
– Что вы имеете в виду? – спросил Жигулин.
– Означают ли ваши слова, что вы готовы кого-то сдать? – вновь не утерпела Зоя.
– Опять же я назвал бы это по-другому, – покачал головой Соломин. – Наша юная дама, Виктор Петрович, очень уж спешит с выводами. Так вот, видя бессилие власти в попытках справиться с организованной преступностью, я, на свой страх и риск, втерся в доверие к криминальным структурам и теперь могу передать вам то, что о них знаю...
– А нельзя ли еще конкретнее? – перебил Жигулин.
