– Я... я должен получил приказ от начальника смены, а он...
Меркулов неожиданно смягчился и кивнул:
– Правильно, служба есть служба. Пять минут вам на все формальности, сержант. И чтобы через пять минут подследственный был в машине. Все ясно?
– Так точно. Но... как же охрана?!
– Поедете следом. – И, заметив секундное замешательство конвоира, Меркулов цыкнул: – Выполнять немедленно!
Через пять минут машина тронулась, а еще через полчаса Меркулов заперся с подследственным в своем кабинете. Попросил секретаршу приготовить две чашки чая и бутерброды и предупредил, что в ближайшие несколько часов его ни для кого нет, хоть позвонит сам Президент Российской Федерации.
Когда Клавдия Сергеевна принесла поднос с чаем и бутербродами, Меркулов спросил:
– Колокатов у себя?
– Он у генерального, помогает готовиться к совещанию.
– Что, у генерального своих помощников нет? – недовольно сказал Меркулов. К секретарше реплика, впрочем, не относилась, она и сама понимала. – Все ясно. Вы свободны.
Щеткин подошел к окну. Посмотрел вниз, покрутил головой.
– Ничего себе... Меркулов спросил мрачно:
– Ты хоть понимаешь, на что я иду? Щеткин, подумав секунду, кивнул.
– Сколько тебе нужно времени?
– А... сколько времени вы можете меня допрашивать?
– Я-то могу хоть весь день, – сказал Меркулов. – Но так, чтобы это не вызвало подозрений у конвоя... я их отправил в комнату отдыха покамест...
Так что часа два-три, думаю.
Щеткин тяжело вздохнул. Зазвонил телефон.
– Константин Дмитриевич, – сказала секретарша, – вы просили напомнить о совещании. В конференц- зале уже уйма народу, кажется, они вот-вот начнут. И секретарша генерального мне только что звонила.
Константин Дмитриевич знал, что сегодня у генерального прокурора должно было проходить межведомственное совещание с участием руководителей силовых и правоохранительных структур, посвященное борьбе с коррупцией в их же собственных рядах. Присутствие Меркулова было настолько само собой разумеющимся, что даже не озвучивалось.
Меркулов помнил свой последний разговор с генеральным на эту тему.
«Еще в советские времена выпестовался целый клан – “чиновничество фактически несменяемое, привилегированное, стоящее над народом”... Знаешь, кто сказал? Ленин Владимир Ильич!» – пояснил генеральный.
«А что! И не дурак ведь был, между прочим».
«Очень даже не дурак», – авторитетно подтвердил генеральный.
– Так что мне сказать? – напомнила секретарша о своем существовании.
– Я не пойду, – сказал Меркулов после недолгого раздумья. – Если будут еще звонить, скажите, что у меня нет времени, потому что провожу важный допрос по реальному делу о коррупции в органах.
При этих словах Щеткин невольно втянул голову в плечи.
Меркулов посмотрел на него и сжалился.
– Даю четыре часа, – сказал он. – Это потолок.
Щеткин оживился:
– Шесть, Константин Дмитриевич, а? Давайте шесть!
– Это невозможно. Четыре с половиной. Что еще потребуется?
– Машина. Деньги, наверно...
Меркулов достал из кармана ключи, кинул Щеткину:
– Черная «Волга». Номер на брелке. – Потом вынул из бумажника пять тысячных банкнот.
Щеткин сунул деньги в карман. Открыл окно. Меркулов сел за стол. Отхлебнул чаю. С любопытством следил за Щеткиным, примеряющимся, как поудобней вылезти из окна.
– Что за тип ты, Щеткин? И какого черта я тебе верю, вот скажи на милость?
Щеткин оскалился:
– Просто у вас интуиция хорошая...
– Поживем – увидим. Но если ты через четыре с половиной часа не будешь здесь...
– Давайте через пять, – предложил неисправимый Щеткин и оскалился.
– Нет, вы посмотрите, он еще и улыбается! – поразился Меркулов.
– Помню, я читал Александра Дюма: невзгоды – это четки, нанизанные на нитку нашей судьбы, мудрец спокойно перебирает их. Правда, хорошо сказано?
Меркулов махнул на него рукой. Посмотрел на бутерброд.
– Пожевать не хочешь на дорожку?
Щеткин покачал головой и, не теряя времени, вылез на карниз.
Меркулов доел бутерброд, включил телевизор погромче и прилег на диван. «Хоть высплюсь, – подумал он. – Пять часов...»
Щеткин потянулся к водопроводной трубе. Перелез, ухватившись за нее двумя руками. Труба как-то нехорошо хрюкнула, но Щеткин уже продолжил свое движение – рядом была пожарная лестница. Правда, она обрывалась, не доходя до первого этажа.
Он добрался до нижней перекладины и повис.
Щеткин вспомнил, как давняя знакомая учила его простейшим приемам медитации. Вероятно, это сейчас было не совсем то, что нужно, но он хотел хоть как-то успокоиться. Он на четыре счета вдохнул через нос, на два задержал воздух и на восемь – медленно выдохнул ртом, уговаривая себя, что так из него выходят все проблемы и неприятности, прошлые, настоящие и будущие... Ну просто нету их... Неприятности, конечно, никуда не делись, но, как ни странно, удалось успокоиться и взять себя в руки. Бешено колотящееся сердце стало биться спокойнее. Щеткин невольно улыбнулся. Ну надо же... Что ж, теперь главное – пятки не отбить.
И он спрыгнул.
Через полтора часа Меркулова разбудил телефонный звонок. Это была секретарша.
– Константин Дмитриевич, – робко сказала она. – Тут конвойные поднялись. Я говорю: нельзя же сидеть в приемной у заместителя генерального прокурора, а они упираются...
Меркулов крякнул, поднялся с диванчика. Открыл дверь, сделал шаг в приемную, потом повернул голову назад и сказал несуществующему собеседнику:
– Щеткин, твою мать, не верю ни единомуслову! Говорил – согласен писать чистосердечное, так и нечего мне тут «Тысячу и одну ночь» рассказывать! – Закрыл дверь и вышел в приемную.
Действительно, конвойные были тут. С автоматами. Это, конечно, ни в какие ворота не лезло. Заметно было, что секретарша чувствует себя крайне неуютно.
– В чем дело?! – рявкнул Меркулов.
– Мы... – начал было один конвойный.
– Молчать, – отрезал Меркулов и повернулся к секретарше. – Клавдия Сергеевна, в чем дело? Я же сказал, обеспечить ребятам отдых? Отправьте их в буфет! Или вот что... – Он посмотрел на конвоиров. – Через дорогу бильярдная есть. Шары гоняете? Вот и хорошо. Раньше чем через три часа вы мне не понадобитесь. Свободны!
Через полчаса Меркулов снова выглянул из кабинета. Конвоиров не было. Меркулов вышел в коридор размять ноги. И почти сразу же напоролся на генерального прокурора. Константин Дмитриевич виновато развел руками – мол, никак не мог, виноват, но занимался реальным делом.
К его удивлению, генеральный вполне благосклонно кивнул.
Судя по всему, совещание закончилось – министры и их замы выходили из конференц-зала. Прозаседав чуть больше двух часов, чиновники выходили немного ошарашенными.
Меркулов поздоровался за руку с крупным седым джентльменом из Министерства внутренних дел.
– Ну, как там?
