Ах я сумасшедший сумасшедший…Заря догорала на луковой травеАх я сумасшедший…В темно-липовой аллееХодит поверхность. морщит. рябитБездомная книга. отсыревшая книгапокрытая плесенью книга…и Генриха козни и Людвига спесьи девственность смутной Жанныи мы в этой книге сумбурной естьбожественны окаянны
Из сборника «Прощание с Россией» (1973–1974)
Крестьянское
Крестьянская сельскохозяйственная поэмаот руки ветеринараот его волосатой тужурки полетела вверхи уже полный разбродподтверждает ее нахождение в воздухепотому что наклонилисьбесполезные березкиеще более неполезные клены и ясенивозмутительно спокойный дубО поля! как хорошо вы выглядите гуляющемуи пропадите вы пропадомкогда вас нужно обрабатыватьи когда вы прикреплены к землесвеклой картошкой и другими разными препаратамивпрочем ранняя яичница не помешаетразвесистое сало выказывает потребителяКрестьянские школьники довольно бедныих лица выказывают социальную ограниченностьА что до того Кому на Руси жить хорошотак это конечно жителям городскими тем не менее. рутина. привычка и нежеланиеоставляют на местах всех. почти всехБлажен удравший из колхозного раяА может не блажен. кто его знаетНа уровне знаний можно стать председателемлетний денек. дыни. бахчамухи не влетают в открытую форточкуоткрытый автомобиль ждет в картузеВсе окают или украинизируютне очень торопятся. как-то такперепоясанный бритый затылок. Начальствопод вишнями пьет чаиПыльной дорогой под старость летнедальние концы. Знакомых немного. Впрочемвсе село. и еще село. и дальнее село — довольно таки много…В сухие растения ранней весною. для обработкиповесил пиджак. Вкривь и вкось тракторвиляет. толстые пальцы в черной землеСухая колосится в августе глупоСельские приключения. Не до прелестей намСамая лучшая девка уехала в городБолее худшая досталась женойИ с презрением отворачиваешься от деревниДа город суетен. жаден но он не пропал в тениИ вот боязливо ты едешь в городА сколько еще этапов. преодолеешь завод