помоюсь».
– Очень интересно, – насмешливо протянул Денис.
– Не перебивай, обижусь. Значит, она пошла, помылась. Нацепила халат, выходит. Тут раздается звонок в дверь. Она открывает. А это сосед их заскочил, свой, в общем-то, мужик. Он так оценивающе на нее смотрит и говорит: «Знаешь что? Если снимешь халат, я дам тебе сто шестьдесят пять долларов».
Жена подумала: а почему, дескать, такая неровная сумма, и говорит:
«Двести».
Сосед подумал или сделал вид, что подумал, и говорит:
«У меня только сто шестьдесят пять».
Жена подумала и сняла халат. Сосед посмотрел, поцокал языком и со вздохом отдал ей сто шестьдесят пять долларов, после чего ушел. После этого жена к мужу довольная такая подходит и начинает подлизываться всячески.
– Уточни, – попросил Денис, – как именно она начинает подлизываться?
– Я могу только показать, – сказал Голованов.
Денис подумал и отказался.
– Ну так вот, – продолжил Голованов, – муж и спрашивает: «Кто приходил?» «Сосед», – говорит супружница, а сама так и сияет. «Кстати, – говорит муж, – забыл тебе сказать, он мне тут сто шестьдесят баксов должен, точнее, даже сто шестьдесят пять. Он случайно не возвращал?» В общем, конфликт высоких сторон улажен.
– А ты-то здесь при чем?
– Ну не рубоповцу же бить морду соседу! А я нашел для них консенсус.
Денис с Максом схватились за животы.
– Так я забираю гонорар в размере шестнадцати с половиной долларов США себе на бензин? – уточнил Голованов. – Господи, и чем только не приходится заниматься нашему брату.
– Забираешь.
– На три вещи я могу смотреть бесконечно, – сообщил Голованов с мечтательной миной: – Как горит огонь, как льется вода и как шеф выдает зарплату.
– Скажи лучше, как ты с ходу короткую спичку вытащил? – поинтересовался Макс. – Утром, когда жребий тянули.
– А я ее не вытягивал, – честно сообщил Голованов, – у меня между пальцев своя короткая была спрятана.
33
Зам Ходоровского по оперативной работе Борис Лепешкин докладывал:
– ...На закрытом совещании руководителей фракций депутат Становой заявил о том, что депутат Шрамов замарал себя поступком, не совместимым с высоким званием депутата Госдумы, и привел в доказательство своих слов ряд документов. Документы были компьютерными распечатками и содержали фотографии и тексты нетрезвых разговоров Шрамова с девушками из эскорт-агентства.
В кабинете Ходоровского они были одни, к выполнению заказа Ларри Фримена Ходоровский решил привлекать как можно меньшее число своих сотрудников. Хоть Фримен его и успокоил, что политики за этим делом нет, хоть и сам Ходоровский догадывался, что упомянутые чиновники все, как один, подлецы и мерзавцы, но они, тем не менее, представляют наше российское государство, и, дискредитируя их, мы тем самым... Короче, глава агентства нюхом чувствовал, что не так все в этом деле просто, и оно (дело) может закончиться крупными неприятностями.
Однако за работу он взялся и один с ней справиться не мог.
А вот Борю Лепешкина морально-этические проблемы волновали мало, вернее, совсем не волновали, он продолжал докладывать:
– Становой и раньше выступал с подобными заявлениями, за что и получил от коллег-депутатов прозвище «Облико-морале». И каждый раз его слова не были бездоказательными. Ходят слухи, что Становой собирает досье на всех своих коллег по Думе, на крупных чиновников и видных государственных деятелей. Будучи мультимиллионером (он владелец сети ликероводочных и пивоваренных заводов), он тратит на свое хобби большие деньги, и, опять же, ходят слухи, что обладатели компромата несут его сплошь и рядом не в СМИ, которые у нас еще не в состоянии платить прилично за сенсации, а Становому. Причем он довольно часто не обнародует полученный компромат.
– Шантаж? – предположил Ходоровский.
– Возможно. Возможно, шантажирует коллег и перепродает сведения самим героям сенсаций...
– Мультимиллионер пытается заработать на перепродаже компромата?!
Лепешкин пожал широкими плечами:
– Ну... возможно, он ждет удобного случая заявить о себе погромче. Далее: все досье у него компьютеризированы. Но (это уже проверено) компьютер не подключен к думской сети и не имеет выхода в Интернет, то есть влезать в него нужно физически – руками. И человека, которому не доверяет, Становой к компьютеру не допустит.
– Значит, нужно вербовать доверенного программиста. А еще соображения? Не через досье Станового собрать информацию можно? – задумчиво поинтересовался Ходоровский.
– А мы и будем собирать ее другими способами. Досье Станового я предлагаю использовать как начало отсчета, не больше. А потом, зная, в каком направлении надо копать, будем копать.
– Доверенный программист вообще существует?
– Да, – утвердительно кивнул Лепешкин. – Есть некто Артем Мальков, двадцать два года, студент- заочник, стаж работы с компьютерами восемь лет, не привлекался. По моим сведениям, Становой патологически боится компьютерных вирусов, так что этот Мальков регулярно приносит ему свежие версии антивирусных программ.
– И что, твоего Малькова есть на чем зацепить?
– В наше время нет такого программиста, которого не на чем зацепить. Либо он пользуется пиратскими программами, либо сам их «крэкает», либо хакерит, либо подрабатывает на немотивированных апгрейдах – осовременивании компьютерной аппаратуры. Но вербовать предлагаю под видом кадровых сотрудников ФСБ и хотел бы взять с собой кого-нибудь для солидности, Гицко, например. Когда за тобой приходят двое, значит, не кидалы, а правда ФСБ – стереотип мышления.
– А в ближайшее отделение он тут же не побежит?
– Ни за что. Еще один стереотип: с кидалами менты заодно, а против ФСБ у них руки коротки. То есть он решит, что сдавать нас имеет смысл только самому высокому нашему же (то есть фээсбэшному) начальству, но и этого делать не станет – сочтет, что только прибавит неприятностей на свою талантливую голову.
– Хорошо, возьмешь с собой Гицко.
34
После того как Денис уехал, Турецкий немедленно отправился в Матросскую Тишину, где в одиночной камере под неусыпным контролем врача содержался Валентин Петрович Кольцов.
Кольцов выглядел так себе. Желтый цвет лица, круги под глазами – словно где-то сутки напропалую веселился до упаду. Еще загнется тут у нас, не дай бог, подумал Турецкий. Надо что-то придумать.
– Валентин Петрович, сегодня у меня к вам только один вопрос. Каким образом Тюрину был отдан на откуп Березовский каменноугольный карьер? Как это возможно вообще? Кто это мог сделать?
– Теоретически – никто.
– А практически?
– Например, тот, кто работал в администрации президента... – пожал плечами Кольцов.
– Не морочьте мне голову! – возмутился Турецкий. – Там же десятки людей, и они все под прицелом друг у друга!
– Не перебивайте, – поморщился Кольцов, – мне и так тяжело говорить. – Сотрудник администрации президента и чиновник Агентства федерального имущества в одном лице.
– Разве такое возможно? – опешил Турецкий.
– А вы подумайте.
– Черт! – Турецкий даже поднялся на ноги. – Мансуров! Мансуров...
– Ну конечно... Он активно сотрудничал там и имел большой вес.
