– Может, угнали? – предположил Елагин.
– Она давно перешла в разряд неугоняемых, – ответил Александр, направляясь вдоль автомобилей.
Вскоре «Таврия» цвета металлик, «мокрый асфальт», была найдена. Она несколько отличалась от привычных моделей грузовым вариантом задней дверцы. Елагин оглядел ее размеры и не без интереса уставился на Курбатова. Создавалось впечатление, что Александр больше автомобиля, и было интересно понаблюдать, как он в него поместится.
Курбатов не спеша открыл дверцу. Отодвинул сиденье назад до упора. Затем, надавив на живот руками, втиснулся сам, заняв практически все свободное пространство. Рыдающий от смеха Рюрик сел рядом.
– Саша, ты не туда пошел, деньги за это брать нужно.
– Плати! – раскрыл пепельницу Курбатов.
– Руль у тебя какой-то маленький? – перевел разговор Елагин.
– А это по спецзаказу делали. Чтобы в грудь не упирался! Между прочим, экспортный вариант, – начал нахваливать авто хозяин. – Движок фиатовский.
– Не знал, что такие делали, – удивился Рюрик.
– Был эксперимент на заводе. Так что моща бешеная, а вес почти как мой. Со светофора делаю всех. Потом, конечно, догоняют, но поздно.
Быстренько проскочили по Люсиновской. Повернули налево. Курбатов просто не умел ездить молча. Он вообще не умел ничего делать молча.
– Ну теперь мы этим сучкам покажем! Представляешь, еду вчера. Стоят две такие цацы. Голосуют. Торможу. Куда, говорю, красавицы? Типа, бесплатно домчу. Они так презрительно смерили взглядом и отвечают: «Мы на таком не поедем!» Представляешь. Я им, можно сказать, душу нараспашку, а мне туда насрали. Злой был, полночи гонял. Во, а это театр клоунады Терезы Дуровой. Ты был там?
– Нет, – ответил Елагин, – мне цирка в жизни хватает.
– Здесь клоунесса есть. Вместе на физмате учились. Хочешь познакомлю?
– Ты же знаешь, у меня повышенные запросы. Обостренное чувство красоты.
– Она Бабу-ягу без грима играет, – описал девицу Курбатов. – После такой любая за королеву красоты прокатит.
Автомобиль резко затормозил напротив металличе–ских ворот. Друзья вышли и размяли затекшие мышцы.
– Рюрик, ты мне на самом деле вот зачем нужен, – обращаясь к Елагину, начал объяснение Александр. – На станции ведь можно проковыряться весь день. Смотри, очередь – человек двадцать. Я не могу пользоваться своим служебным положением. А ты сможешь. Сейчас подойдешь к начальнику контейнерной, предъявишь удостоверение и скажешь: я – подозреваемый, в интересах следствия необходимо быстро получить вещественное доказательство.
– Курбатов, тебе не стыдно?
– Нет. Потому что у нас с тобой труп мирового светила и исчезновение супероружия. А для чего добывают оружие? Может, одного из них уже «заказали»?
– А, так мы это делаем для их же блага! – радостно протянул Елагин. – Пойдем! Руки за спину!
Курбатов распахнул двери контейнера, с трудом протиснулся внутрь и выгнал машину серебристого цвета «Марк-2», универсал.
– Ну, как? – потребовал оваций Александр.
– Такого не видел! – восхитился Елагин.
– Их и в Японии двадцать штук всего! Эксклюзив. Три литра движок. «Марковник»! Знаешь анекдот про мужика, гоняющего из Японии автомобили? «Как живешь?» – «Ничего, трое детей – сын Марк и дочери, Королла и Карина».
– А как с правым рулем? – полюбопытствовал Рюрик. – Удобно?
– Ты что?! Правый руль – это круто! Во-первых, качество. Для себя делают. Во-вторых, парковка. С моей комплекцией обходить по улице автомобиль... Представляешь, заторы возникают на дороге. И главное, обратил внимание, сколько роскошных женщин в Москве за рулем? И все с левой стороны. Я раньше в пробках нервничал, переживал. От нервов знаешь как вес набирается? Потом полюбил. Сидишь, на девушек смотришь, автомобилями любуешься. Только на «таврюше» чувствуешь себя люмпен-пролетариатом. Ну а тут опустил стеклышко – и болтай. Да через две недели весь бардачок визитками будет забит. А сейчас надо засыпать резины побольше.
– Ладно, размечтался! А джип не потянул?
– Джип? Был у меня джип «исузу». Но я его перед отлетом поменял.
– И можно узнать мотивацию?
– Как говорит брат Фрейд, все поступки можно свести к двум движущим факторам: страху и сексуальным побуждениям.
– Ты боишься женщин на джипах? – предположил Рюрик.
– Не тот темперамент. Чем автомобиль спортивнее, тем женщина страстнее. Понимаешь, с моим весом активные физические упражнения просто жизненно необходимы. Но я настолько презираю спорт, зарядку и вообще любые бессмысленные движения, что это единственное спасение.
Елагин сел в «Таврию». Завел двигатель и, несколько раз дернувшись, тронулся.
Курбатов следом за ним выехал на извилистую дорогу. Вдавил педаль газа и, легко обойдя Елагина, по–мчался в Мытищи, испытывая удовольствие от слегка забытой мощи движка. Приятно управлять аппаратом, который не знает предела. Сколько притопишь, столько и выдаст. Он не смог отказать себе в слабости позаниматься немного слаломом на дороге. Проезжая мимо девушек на автомобилях, весело подмигивал и получал в свой адрес милые улыбки. А один раз даже обозвали дураком. Александр был практически счастлив.
Подъехав к дому Чабанова, обнаружил синий фургончик на колесах и дернул дверь. Она не открывалась. Тогда Курбатов постучал. Никакой реакции. Тогда предпринял последнее средство. Начал долбить кулаком. Из недр кузова послышались звуки. Курбатов приложил еще больше усилий. Отбив кулаки, опустил руки. Огляделся в поисках кирпича. Из-за угла дома вышел человек. Приблизившись, мужчина спросил:
– Тебе чего?
– Я Курбатов, – произнес Александр, проверяя осведомленность мужика.
– А я Бочкин, – расплылся в улыбке мужчина, вставляя ключ в дверцу фургона. – По нужде отходил.
Когда он ее открыл, обнаружил еще двоих операторов с ужасными выражениями лиц, едва сдерживающихся, чтобы не броситься в драку. Курбатову не надо было объяснять причину. С трудом втиснувшись в фургон, он произнес слегка заикающейся скороговоркой:
– Я следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам К-курбатов. К-курирую операцию. Цель – сканирование внутреннего пространства квартиры профессора Чабанова. Вот эти четыре окна, – произнес Александр, вынимая из кармана и обводя на фотографии фломастером объект наблюдения. – Завтра в девять я буду здесь. Надеюсь, какая-то информация появится?
– Не волнуйтесь, – успокоил его Бочкин, – как стемнеет, никакие шторы не смогут стать помехой.
– И еще. Будьте готовы к сильным потрясениям, – посчитал своим долгом предупредить «наружку» Курбатов, выскакивая и пожимая руки на прощание.
Александр заскочил в институт за бумагами. Поднявшись в кабинет, он забрал свою папку. Секретный волосок на ней был оборван. Это обстоятельство его устраивало. Обложка прежде была абсолютно стерильна, а теперь хранила информацию о любопытных пальчиках...
Профессор Чабанов выслушал доклад вахтерши. Схватил мобильный телефон и начал непослушными пальцами набирать номер. Он сильно волновался. Очки запотели, и обстановка кабинета стала таять в дымке. Борясь с комком в горле, он произнес:
– Обстоятельства меняются! Следователь не на «Таврии». Серебристая «тойота», номер еще бумажный на стекле семьсот сорок пять УЕ. Только что выехал...
Курбатов вышел и, сев в автомобиль, поехал, предвкушая обильное застолье с обильными же возлияниями. Следом немедленно двинулась неприметная серая «нексия». Сидевший рядом с водителем человек не отрывал от уха телефонный аппарат. Одновременно тронулся фиолетовый «мицубиси»-купе.
