коттеджа, но пока решил снять для них с Эйлин домик за городом. У меня мороз по коже пробегал, когда я вспоминал о людях, в короткий срок пополнивших ряды усопших, в то время как окружающим было наплевать на их кончину. Может, это признак надвигающейся на меня старости?
Мне хотелось, чтоб какой-нибудь судья разразился вопросами: куда подевался Олмонд? почему погиб Кинг? по какой причине пытались убить Дейва Кьюнана? – но такого служителя Фемиды не нашлось. Инспектор Каллен не показывался. Пришло письмо из комиссии, рассматривающей жалобы на действия полиции, с уведомлением о том, что расследование в связи с нанесенными мне телесными повреждениями продолжается, поскольку пока еще недостает фактов для окончательного заключения.
Позвонила Жанин и предложила вместе пообедать. Я воспринял ее приглашение как начало возвращения к нормальной жизни.
– Что-то у меня с работой не клеится, – пожаловалась Жанин, когда подали первое.
Я воздержался от комментариев, чтоб не показаться злорадным.
– Когда каждую секунду думаешь о детях и волнуешься за них, становится ясно, что истории о старлетках или их любовниках, страдающих наркоманией, – полная бессмыслица.
После истории, из которой я едва вышел живым, непросто было подыскать слова, чтоб успокоить Жанин, но я все-таки попытался:
– Генри теперь в Америке, так что дети в безопасности.
– Не уверена, – сказала Жанин, закусив губу. – Тут полно профессионалов, которые похищают детей, чтобы получить выкуп. Он может добиться своего через них.
Ей было очень тяжело. На лбу появились морщины.
– Могу предоставить телохранителя, если хочешь, – предложил я, улыбаясь.
– Знаю, но это дорого, в независимости от того, кого нанимаешь, мужчину или женщину, – ответила она, далеко не первую неделю сохраняя беспокойное выражение на умном лице.
Жанин не безупречная красавица, меня она привлекает своей глубиной и в то же время горячностью. Ее способность к скоропалительным заключениям сродни такому же качеству в моем характере.
– Иногда можно найти телохранителя, который согласен работать за чаевые. Есть и другие варианты, – начал я таким же серьезным тоном, каким рассуждала Жанин. Она внимательно слушала. – Скажем, в случае, если ты будешь кормить его обедом и предоставишь спальное место…
– Дейв! – воскликнула Жанин. – У тебя на уме только одно! Я еще суп не доела, а ты уже тащишь меня в постель! Клайд Хэрроу и тот скромнее! Он, по крайней мере, дождался, пока я наемся.
Я отщипнул кусочек хлеба и, скатав шарик, пульнул им в Жанин.
– Смею заметить, леди, что хулить человека с честными намерениями, грех.
Она рассмеялась, и морщинки на лбу исчезли, но лишь до тех пор, пока она снова не посерьезнела.
– Я не перестаю о тебе думать, Дейв, но мне необходимо успокоиться, прежде чем принять решение. У меня перед глазами до сих пор это видение: ты лежишь на полу с окровавленной головой. Не будем торопиться. Дети о тебе спрашивают. Дженни сейчас готовит доклад о науке. Может, съездим вместе в Музей наук [9] в ближайшие выходные?
Я был несказанно рад. Мы условились, где и в котором часу встретимся, чтобы ехать в музей, – до выходных я ни на что большее претендовать не мог. Хотя Жанин и отвергла меня как ночного постояльца, сдерживать любовный пыл оказалось нетрудно. Мое затухшее либидо наводило меня на мысль, что полуночное свидание с Марти – плод воображения. Конечно, я мог бы позвонить ей, чтоб утвердиться в этой мысли, но счел за благо поступить иначе, ведь даже близкий друг считал, что я готовый клиент желтого дома. Стоит ли расширять круг людей, готовых присоединиться к его мнению? Что до Брэндона Карлайла и его намерении «заказать» меня, – тут точных ответов вообще ждать не приходилось, это не банковский счет, о состоянии которого можно справиться по телефону.
К четвергу я почти вошел в обычный ритм жизни, и это «почти» объяснялось отсутствием в ней Жанин и детей. Я по ним скучал.
– Срочный звонок, босс, – объявила Селеста, – третья линия.
Временами мне все еще не верилось, что с некоторых пор в «Робин Гуд Инвестигейшнз» работает многоканальная телефонная станция.
Я взял трубку.
– Дейв, новости слыхал? – едва дыша, спросила Жанин. – Наверняка нет. Нам только что сообщили. В резиденции Карлайла странная ситуация, похоже на захват заложников. Говорят, есть жертвы. Наш главный разрешил мне туда подъехать, потому что я знаю дорогу.
– Не горячись, Жанин. Полиция не даст тебе приблизиться к поместью ближе чем на полкилометра.
Жанин, как и всегда, намерения своего не изменила, но материала для репортажа собрать не удалось. Новость широко освещалась по каналу национального телевидения и по радио. Передавали, что личности людей, захвативших в заложники Карлайлов, не установлены. СМИ с восторгом включились в игру по разгадыванию суммы выкупа, установленной злоумышленниками, которых уже успели окрестить террористами. Полиция никакой информации не распространяла, а высокопоставленный чиновник из министерства внутренних дел сообщил о заявлении министра, в котором тот призывал террористов сдаться без боя.
У меня возникли собственные догадки и даже надежды по поводу этого захвата, но, поскольку их сочли бы за очередные сказки, я помалкивал. У меня не было желания разговаривать с Бреном Калленом, а Пэдди мне сам не звонил.
Перелом наступил около четырех утра. Я ворочался в постели, стараясь устроиться поудобнее, чтоб проспать остаток ночи, когда послышался звук летящего вертолета. Как и большинство жителей Манчестера, я не удивился. У нас сложилось особое мнение о веселых ребятах в синей форме, оглушающих нас своей игрушкой с пропеллером в самые неурочные часы. Такое впечатление, что они летают лишь для
