Теперь смеялся Кинг.
– Что, паленым запахло?
– Мы еще можем все уладить, – сказал ему Брэндон. – Отпусти меня, и мы договоримся так, чтоб выгодно было обоим.
– Я твоими договорами сыт по горло, – полоумно усмехнулся бывший заключенный. – Наш последний договор обошелся мне в двадцать лет жизни.
– Кьюнан, ты во всем виноват, – выругавшись, бросил мне Брэндон – Нам тебя следовало убрать в первую очередь.
– Ошибаются даже сильные мира сего, – отозвался я.
– У Сэма была защита, – сказала Марти. – Ему нужна была защита. Из «Карлайл Корпорейшн» с миром не уходят, так же как с Карлайлами мирно не разводятся. Он рассказал мне о кассетах. Я всегда подозревала, что существует какая-то тайна. У Сэма был один экземпляр «Облавы», у Брэндона – второй. Они были связаны не только бизнесом, но и круговой порукой. Старому идиоту следовало отдать мне кассету, а он заупрямился. Дурак он и есть дурак. Уехал бы на Филиппины, дожил бы остаток лет в каком- нибудь борделе. Свинья грязная, я ведь просила, а он не отдал.
– Ты нашла кассету?
– Нет, – сказала она, улыбнувшись мне. – Я решила, что Сэм передал ее тебе. Он слишком много про тебя болтал.
– Теперь мы все мертвецы, – провозгласил Брэндон. – Как только Кьюнан раскроет рот, чтоб рассказать о кассете, нам больше не жить. Нас убьют так же, как убили моего дядю. И тебя, Кьюнан, тоже убьют.
– Кто нас убьет?
– Те же, кто убил моего дядю, – ответил Брэндон, вращая глазами от ужаса.
– Немецкие подводные лодки? – иронично спросил я.
– Сам знаешь, кого я подразумеваю. Разведка. Все эти годы меня не трогали только потому, что я помалкивал.
– Вы бредите, – сказал я с презрением, которого на самом деле не испытывал. – Свидетелей того, как вы украли кассеты, не было, в том числе из разведки. Вам страшно, потому что вы убийца. Вы убили Деверо-Олмонда и Мика Джонса.
– Мне пришлось их убить, – простонал Брэндон. – Мне нужно было думать о семье. Мортон одинок, если не считать его свояченицы, а Джонс всегда рисковал.
– Хватит жалеть себя, – вставил Кинг. – Лучше расскажи ему, как состряпал мое дело.
– Винс, умоляю тебя, давай покончим со всем этим. Мы выйдем отсюда вдвоем, если ты позволишь мне прежде переговорить с нужными людьми. Они спишут смерть спортсменов на несчастный случай. Мы сможем с ними договориться: кассета в обмен на наше молчание.
– Сейчас ты можешь только одно: заткнуть свою вонючую пасть, пока башка твоего сына не продырявила крышу твоего сраного дома, – ответил Кинг.
Я понимал, что за каждым его словом стоит реальная угроза. Брэндон тоже это понимал.
– О кассетах знал и Джонс, – полушепотом признался Брэндон.
Я подошел к нему поближе, заботясь о работе передатчика.
– Это он рассказал мне о кассетах, а мне нужно было узнать, чьи имена занесены в список. Я, конечно, свалял дурака. Следовало сообразить, что тогда их уже не интересовали итальянцы, но у меня из головы не выходила история моего дяди. Винс понятия не имел о ценности кассет, но Мик Джонс сказал, что лучше от него избавиться: если попадет в полицию, может всех нас выдать…
– Сам ты шкура паршивая! – зашипел на него Кинг.
– Я приглашал Винса в дело, но ему больше по душе грабеж…
Это замечание вызвало у Кинга только смех.
– Лживый ублюдок! Впервые я узнал о том, что было на этих кассетах, от полоумного папаши Кьюнана. Ты говорил мне, что на них схемы банковских сейфов.
Связанный по рукам и ногам, Брэндон умудрился насмешливо пожать плечами. Меня впечатлил его жест.
– В любом случае я не мог ставить под удар свою семью, – продолжал он. – Беда в том, что нам не удалось сдержать Фуллава. Он подозревал, что дело нечисто, ворвался в помещение раньше Джонса и сбил Кинга с ног. Потом Джонсу пришлось наводить порядок. Он пристрелил Фуллава и Масгрейва и собирался уложить Кинга в нужную позу, прежде чем в него выстрелить, но услыхал полицейскую сирену. Вероятно, еще при входе они повредили сигнализацию или что-то вроде того. Дальше я сделал для Кинга все, что мог, и взял к себе Марти.
– Только после того, как он тебе пригрозил! – напомнила Марти.
– Вот именно, – радостно подтвердил Винс Кинг, – сам бы он не догадался. Выходи, Кьюнан. Даю тебе две минуты.
– Если хочешь умереть, воля твоя, но я уйду отсюда только с этими тремя и командой, которую ты запер в спортивном зале. Пусть Карлайлов накажут по закону, – твердо заявил я.
– Плевать мне на тебя, – насмешливо ответил Кинг. – Спасибо за предложение убить себя, но у меня другие планы. Хочешь, оставайся – взлетишь на воздух вместе с этим отродьем.
– Смертную казнь отменили. Ты не имеешь права их убивать. По крайней мере, позволь уйти Марти и спортсменам.
