– Какая подозрительность! Вы напоминаете мне Лию. Ничего здесь происходить не будет. Поверьте мне. Я бы первый знал. Брэндон оплакивает смерть Олли, как родная мама.
Леви прыснул со смеху, когда произносил последние слова. Мне это не понравилось.
– Вот я сказал «мама», а потом подумал, – неожиданно продолжил он, просунув большой палец за воротничок сорочки, – бывают ли у такого отродья, как Олли, матери или этих уродов выращивают в пробирках в каком-нибудь подземелье?
– Думаю, вы сами знаете ответ, – устало проговорил я.
Леви поглядел на меня очень странными глазами. Не знаю, чего в них было больше, печали или обреченности.
– Да-а, мистер Кьюнан, я вижу, что вам уже известно слишком много, но, видимо, еще недостаточно, – загадочно произнес он. – Найдите мою Анжелину.
20
Было уже три пополудни, когда я выбрался из такси на углу улочки, ведущей к штаб-квартире «Робин Гуд Инвестигейшнз». Голова раскалывалась от виски, выпитого с господином Леви. Раскрыв дверь своей конторы, я наткнулся на полную понимания улыбку Клайда Хэрроу.
– Долгий завтрак с возлияниями, Дейв?
Его яркий пиджак слепил глаза.
– Завтрак, плавно переходящий в обед, – продолжила его мысль Селеста, сидевшая за своим рабочим столом.
Клайд выстрелил в нее взглядом, будто учуял горячие новости.
– Зачем пожаловал? – спросил я его неприветливо.
– Дейв, сегодня ты – человек дня – Он не переставал улыбаться. – И я здесь, чтобы взять интервью.
– Три сотни. Меньше за интервью я не беру.
Клайд так пылал от нетерпения, что я мог бы запросить и миллион. Он держал наготове свой мобильник, как снятый с крючка пистолет, тем самым намекая, что съемочная группа может появиться здесь в любую секунду. Я невольно припомнил прежние интервью, которые он умудрился провести прямо из моей приемной. Для Клайда отказ от «беседы» означал молчаливое признание вины.
– Мне ничего не известно об убийстве Олли, – взмолился я.
Он не возразил.
– Я знаю, Дейв.
Я перевел дыхание. Хэрроу взмахнул рукой, сжимавшей телефон.
– Я знаю, Дейв, что ты эксперт по местным разборкам, но дело Олли уже схвачено полицией. Представь себе, вся эта история есть на пленке. – Он подошел к окну и указал на видеокамеру, установленную под козырьком ювелирного магазинчика прямо напротив. – Вот так-то, милый мой. День-два, и преступники будут арестованы. Вообще, этими убийствами на улицах уже никого не удивишь.
– Думаю, что Олли никого не мечтал удивить.
– Вот именно. Люди уже насмотрелись на таких, как он. Подумаешь, мелкий рэкетир. Меня сейчас волнует судьба местной фауны. Я слышал, ты нынче по уши занят птичками. И мне это нравится.
– Я не в восторге от птичек.
Виски Сэма Леви колом встало в горле. В голове – туман. Еще минута – и все пойдет кругом.
– Как тебе не совестно! – фыркнул Клайд. – А я-то решил, что забота о природе поднимет бизнесмена, развивающего свое дело, в глазах общества.
– Чего тебе нужно? – вспылил я, мечтая избавиться от Хэрроу, как от назойливой шавки, загнав ее обратно в конуру.
– Голуби, глупышка, голуби.
Я перевел взгляд с Хэрроу на Селесту. Они улыбались, как заговорщики. Земля уходила у меня из-под ног. Хотел бы я знать, кто теперь стоит во главе агентства.
– Пройдем лучше ко мне, – проговорил я.
– Не меньше чем за три сотни, – снова улыбнулся Клайд.
– Сделай хоть что-нибудь бесплатно, – сказал я. – Селеста, а ты сделай кофе, – велел я, чтоб поставить девчонку на место.
– А я, между прочим, узнала, где находится сами знаете кто, – гордо объявила она.
– Об этом позже.
– Хорошо, босс. Вам кофе черный и крепкий, как я?
– Да, Селеста, как ты. Черный, крепкий и без комментариев.
Она поджала губы и подошла к кофеварке.
Поставить на место Клайда оказалось гораздо труднее. Битый час я уговаривал его не придавать значения делу, которому он уже успел придумать название – «Битва за чорлтонских голубей». Оказывается, миссис Гриффитс входила в местную группу защиты животных, члены которой поведали ему всю эту птичью историю.
