– Вполне возможно. Будь начеку.
– Я плюну в его тупую морду.
– Не надо! – запретил я. – Просто не поддавайся на провокации. Не произноси ничего такого, что бы он мог использовать для продолжения разговора.
Взгляд Селесты говорил о том, что я испортил ей весь день, поэтому я решил смягчиться.
– Сделай вот что. Даю тебе первое задание. Ты знаешь, когда Анжелина Коразон начинает работу в аэропорту?
– Она работает с двух до десяти.
– Отлично. Подъезжай туда к половине второго. Прихвати с собой фотографии, чтоб не ошибиться. Найди ее и скажи, что муж мечтает вернуть ее обратно.
– Не знаю, босс… Вы думаете, это этично? Ведь нам платит господин Леви. Не обязаны ли мы вначале сообщить ему о том, где она находится.
– Мы сообщим ему завтра. Понимаешь, я хочу, чтоб у Анжелины остался шанс улизнуть от него.
– Вы хотите сказать, что мы сможем выжать из него еще больше денег, если будем разыскивать ее после вторичного побега?
Селеста была крайне озадачена, но я не хотел рассказывать ей о своих подозрениях насчет Леви. Я по-прежнему считал, что он ведет двойную игру с учетом интересов Карлайла.
– Нет, я о таком варианте и не думал. Завтра мы сообщим Леви об Анжелине и завтра же вышлем ему счет.
Селеста подозрительно покачала головой:
– Вы чего-то не договариваете.
Ей не откажешь в проницательности. Я не стал возражать.
– Возможно. Кстати, о счетах. Мы получили что-нибудь из «Северной страховой компании»?
Она покопалась в разбросанных по столу конвертах.
– Ничего. Эти страховщики такие жмоты, – прокомментировала Селеста.
– Не суди огульно. Имя того, кто хочет таким образом преподать мне урок, Эрни Канлифф.
И я пошел в свой персональный кабинет, чтобы почувствовать себя значительной фигурой, главой фирмы «Робин Гуд Инвестигейшнз». Моя секретарша вошла туда двадцать минут спустя. Она понимала, что мне нужно время и условия, чтоб набраться сил для предстоящего дня, и принесла чашечку кофе и свежую почту. Я сразу сделал глоток.
– Спасибо, Селеста. Сейчас займусь делом Гринидж/Гаммедж.
– Вы уверены, что нам больше никто не нужен для этого дела? Джо Малрани звонил, спрашивал, нет ли для него работы.
Малрани, полицейский в отставке, подрабатывал не только в моем агентстве.
– Нет, этим займусь я сам.
– Жаловался, что не хватает на оплату университета, где учится его дочь.
– Черт! Тогда отдай ему это дело, только с условием, что он представит почасовой отчет, если хочет получить деньги.
– Хорошо, босс, – сказала Селеста, направившись к телефону.
Я вдруг пожалел о том, что передал дело пенсионеру. Давненько мне не приходилось встречаться с простыми обывателями типа Джорджа Гаммеджа.
22
Посещение Селестой сбежавшей жены окончилось неудачей. Анжелина Коразон дала Селесте от ворот поворот.
– Немытая расистка! Смотреть не на что! – кипела от злости Селеста. – Представляете, врезала мне прямо по лицу, как только я произнесла имя Леви.
– С чего ты взяла, что она расистка?
– Там их было с полдюжины, этих филиппиносов! Ржут, пальцами тычут и пихаются! Не дали мне даже объяснить, что я приехала не для того, чтобы затащить ее обратно к старику. Она как бешеная на меня накинулась. Посмотрите на мою губу, она разбита!
– Надо лед приложить, – сказал я, открывая холодильник. – За это тебе полагается денежная компенсация. Леви не предупреждал нас, что его возлюбленная драчлива.
– Компенсация! При чем здесь мое лицо? – слезливо продолжала Селеста. – Может, он и считает ее своей возлюбленной, только, выходит, она совершенно противоположного мнения. Вы бы видели ее рожу, когда она услышала, что я выступаю от его имени.
– Может, и увидел бы, но ты хотела выполнить задание в одиночку. Не стоит огорчаться. Такова жизнь частного сыщика. Половину времени подыхаешь со скуки, а другую половину лечишь синяки. Смотри на это трезво. Мы находим людей, которым не нравится, чтобы их находили, поэтому они сердятся и дерутся.
– Незачем было драться.
– Отнесись к этому как к тренировке.
