— Юнатан, сделай так, как я говорю! Сбрось меня с лошади за поворотом, когда они этого не увидят! И догоняй Урвара!
Сначала он заметно удивился. Но не так сильно удивился, как я сам.
— У тебя в самом деле хватит на это храбрости? — спросил Юнатан.
— Нет, но я все-таки хочу это сделать, — ответил я.
— Маленький храбрый Сухарик! — сказал он. — Я вернусь обратно за тобой. Как только я надежно спрячу Урвара у Маттиаса, я вернусь.
— Обещаешь? — спросил я.
— Да, а что ты собираешься делать? — спросил он. Тем временем мы успели проехать так далеко, что оказались у ивы, где купались, и я сказал:
— Я спрячусь на нашем дереве. Ищи меня там! Больше я не успел сказать ничего, потому что мы находились уже под защитой скрывавшего нас от глаз преследователей пригорка, и Юнатан придержал лошадь, чтобы я мог соскользнуть с нее. А потом он снова пустился вскачь. Я лежал на земле и слышал, как лошади преследователей, громыхая копытами, промчались мимо. Я увидел, как мгновенно промелькнуло мимо дурацкое лицо Перка. Он оскалил зубы, словно собираясь кусаться. И этому-то негодяю Юнатан спас жизнь!
Но Юнатан уже догнал Урвара, и я увидел, как они скрылись вместе, и был доволен. «Скачи, скачи, милый Перк, — думал я, — если надеешься, что это поможет! Урвара и Юнатана тебе больше не видать!»
Я по-прежнему лежал в яме, пока Перк со своими людьми также не скрылись из виду. Тогда я скатился вниз, к реке, прямо к моему дереву. Как чудесно было взобраться на его зеленую крону и удобно устроиться на ветвях! Ведь я так устал. У самой воды под деревом стояла вытащенная на берег лодка. Она, должно быть, сорвалась с якоря где-нибудь в верховьях реки. Она не была привязана. «Кому бы она ни принадлежала, этот человек, верно, сильно огорчился», — думал я. Да, я сидел и размышлял обо всем понемножку и глядел по сторонам. Я смотрел на бурный поток и на скалу Перка. «Там бы ему и сидеть, этой скотине», — думал я.
И еще я видел на другом берегу реки гору Катлы и раздумывал о том, почему кто-то может запирать других людей в своих ужасных пещерах. Я думал также об Урваре и Юнатане, желая до боли в сердце, чтобы им удалось пробраться в наш подземный ход, прежде чем подоспеет Перк. И мне было любопытно узнать, что скажет Маттиас, когда обнаружит в тайнике, где скрывался Юнатан, Урвара. Как он обрадуется! И я не переставая думал обо всем этом.
Но тут начало смеркаться, и только тогда мне вдруг пришло в голову, что, быть может, мне придется просидеть здесь всю ночь. Юнатан, верно, не успеет вернуться обратно до темноты. Мне стало жутковато. Вместе с сумерками на меня напал страх, и я почувствовал, как ужасно я одинок.
И вдруг на береговом склоне я увидел женщину верхом на лошади. И была это не кто иная, как София. В самом деле это была София. Никогда не испытывал я большей радости, видя ее, чем теперь.
— София! — закричал я. — София, я здесь!
И я сполз с дерева и замахал руками. Но она не сразу поняла, что это в самом деле я.
— Никак это ты, Карл! — воскликнула она. — Как ты попал сюда? И где Юнатан? Погоди, мы спустимся к тебе вниз, нам ведь надо искупать лошадей.
И тут я увидел за ее спиной двух мужчин, тоже верхом. Сначала я узнал одного, это был Хуберт. Он заслонил собой другого, но после того, как тот подъехал поближе, я разглядел его. То был Юсси.
Но это не мог быть Юсси! Мне показалось, что я, быть может, сошел с ума или мне это привиделось. София не могла явиться сюда с Юсси! Что могло заставить ее допустить такую ошибку? Неужели София тоже сошла с ума, или же мне только приснилось, что Юсси — предатель? Нет, нет, мне это не приснилось. Ведь он и в самом деле был предателем! И вовсе мне это не привиделось. Он приехал сюда — и что теперь будет? Что теперь будет?!
Верхом на лошади спустился он в сумерках к реке, еще издали крича:
— Нет, кто бы мог подумать, что доведется вновь встретить тебя, маленький Карл Львиное Сердце!
Они подъехали ко мне, все трое. Я молча и неподвижно стоял внизу, у воды, поджидая их, с одной лишь мыслью в голове: «Что теперь будет?»
Они соскочили с лошадей, и София, подбежав ко мне, схватила меня в объятия. Глаза ее сияли от радости.
— Никак ты снова разгуливаешь по ночам и охотишься на волков? — спросил Хуберт и засмеялся.
Но я молча стоял, не спуская с них глаз.
— Куда вы едете? — удалось мне выдавить из себя наконец.
— Юсси должен показать нам, в каком месте лучше всего прорваться через стену, — сказала София. — К тому времени, когда наступит день битвы, нам нужно это знать.
— Да, нам нужно это знать, — подтвердил Юсси. — Прежде чем напасть, нам надо составить план.
Во мне все кипело. «По крайней мере, твой план уже составлен», — думал я. Ведь я знал, зачем он явился. Ему нужно заманить в ловушку Софию и Хуберта. Он едет с ними для того, чтобы погубить их, если никто ему не помешает. «Но кто-то должен помешать ему», — думал я. А потом я понял: ведь это должен сделать я! И нельзя дольше мешкать. Это нужно сделать сейчас же. Нравится мне или нет, я должен сделать это сейчас же. Но с чего мне начать?
— София, как поживает Бьянка? — спросил я под конец.
София опечалилась.
— Бьянка так и не вернулась из Долины Терновника, — сказала она. — А известно тебе что-нибудь о Юнатане?
Ей не хотелось говорить о Бьянке. Но я все же узнал то, что мне нужно. Бьянка — мертва. Поэтому София и могла приехать сюда вместе с Юсси. Нашу весточку она так никогда и не получила.
Юсси тоже хотелось послушать, известно ли мне что-нибудь о Юнатане.
— Не может быть, чтоб он попал в плен, — сказал он.
— Нет, он не попал в плен, — повторил я, пристально глядя в глаза Юсси. — Он только что спас Урвара из пещеры Катлы.
Цветущее, румяное лицо Юсси побледнело, и он просто онемел. София же и Хуберт возликовали. О, как они радовались! София снова обняла меня, а Хуберт сказал:
— Лучшей новости ты принести не мог!
Им хотелось знать, как все произошло. Но этого не хотелось Юсси. Ему надо было спешить.
— Мы послушаем об этом позднее, — сказал он. — Нам надо до темноты попасть туда, куда мы едем.
«Да, потому что солдаты Тенгиля, верно, сидят уже в засаде и ждут», — подумал я.
— Идем, Карл, — позвала меня София. — Мы поедем на моей лошади вдвоем, ты и я.
— Нет, — ответил я, — ты не должна никуда ехать с этим предателем.
Я указал на Юсси. И успел подумать, что он убьет меня. Сдавив мне шею своими огромными кулачищами, он прошипел:
— Что ты мелешь! Еще одно слово — и я придушу тебя!
София велела ему отпустить меня. Но была мной недовольна.
— Карл, это бесчестно! Называть человека предателем, когда это неправда! Но ты слишком мал и не понимаешь, что говоришь!
Хуберт — тот только усмехнулся:
— А я-то думал, что предатель — я! Ведь я слишком много знаю и люблю белых лошадей. Разве ты не написал об этом дома, на кухонной стене?
— Да, Карл, ты бросаешь обвинения направо и налево, — возмутилась София. — Кончай с этим!
— Я прошу у тебя прощения, Хуберт, — сказал я.
— И у Юсси тоже, — строго приказала София.
— Я не прошу прощения за то, что называю предателя — предателем, — сказал я.
Но они мне все равно не поверили. Когда я это понял, мне стало страшно. Они поедут с Юсси. И как я ни пытался их предостеречь, они хотят собственной гибели.
— Он заманит вас в ловушку! — кричал я. — Я знаю это! Я знаю! Спросите его о Ведере и Кадере, с
