Майя с ужасом посмотрела на них.
— Золотой дракон? — растерянно сказала она. — Так он существует на самом деле? И он здесь?
— Он бывал здесь уже не раз, — сказал Бурр-бурр-чан. — Но не мог найти вход в пещеру. И на этот раз он его тоже не найдет.
— И все же это мы привели его сюда, — сказал Лунг. — Прости. — Он наклонил голову. — Мне так хотелось отыскать это место, что я привел Крапивника к вашим дверям. Но я не буду больше прятаться от него. Я…
— Что? — по чешуе Майи пробежала дрожь.
— Я сражусь с ним, — сказал Лунг. — Я хочу прогнать его отсюда. Навсегда. Мне надоело прятаться.
Бен и кобольды с испугом посмотрели на него.
— Ты хочешь с ним сразиться? — Майя взглянула на Лунга. — Я сотни раз мечтала об этом. Тысячи раз. Слушая рассказы о той его охоте. Пожиратель драконов в неприступной золотой броне, с тысячью острых алчных зубов… Он и вправду такой страшный, как они рассказывали?
— Они не преувеличили, — прорычала Серношерстка. Лунг кивнул:
— Он страшный. Но я сражусь с ним.
— Да, — тихо сказала Майя. Она замолкла, оглядываясь в непривычно посветлевшей пещере.
— Я буду тебе помогать, — произнесла она. — Может быть, вместе мы его одолеем. Это я тоже всегда говорила остальным: вместе мы сильнее его. Но они ужасно его боялись, — она грустно покачала головой.
— Вы только посмотрите, что может сделать страх, — она показала головой на окаменелых драконов. — Вон они стоят, согнувшись, неподвижные, безжизненные. Я не хочу себе такого конца. Знаешь что? — она подошла ближе к Лунгу. — Вы должны были его сюда привести. Так было предназначено. И мы вдвоем победим его. Как сказано в древних легендах: когда вернется Повелитель драконов, серебро окажется ценнее золота.
— Вы вдвоем, очень мило! — Серношерстка обиженно сморщила нос. — А может, вам все-таки пригодится помощь в этой борьбе?
— Меня они тоже не посчитали, — сказал Бен.
— Нам очень нужна помощь, — сказал Лунг, тыкая Серношерстку мордой в мохнатый живот.
— Ну что ж, значит, нас пятеро. Нет… — Серношерстка опустилась на хвост окаменелого дракона. — Нас семеро! Еще Мухоножка и крыса.
— Мухоножка и Лола! — всполошился Лунг. — Они все еще где-то там, снаружи!
— Сыроежка заплесневелая! — Бурр-бурр-чан вскочил. — Они, конечно, ждут нас там, где мы приземлились. Туда можно пройти по грибному туннелю. Серношерстка, давай сходим за ними.
— Минутку, я только вылезу из этих человечьих шмоток! — Серношерстка торопливо скинула одежду, которую дали ей монахи, и оба кобольда помчались в туннель. Бен остался в пещере с двумя драконами.
— Крыса и Мухоножка? — с любопытством переспросила Майя. Лунг улыбнулся:
— Оба они размером не больше твоего уха, но очень храбрые.
Несколько мгновений они стояли и молча смотрели на окаменелых драконов.
— А их можно снова оживить? — спросил Бен. Майя покачала головой:
— Ты же не можешь загнать сюда луну!
— А может быть, лунная роса поможет? — Бен вопросительно посмотрел на Лунга.
— Лунная роса? — спросила Майя.
— Да. Ты ее видела, — ответил Лунг. — Она собирается в каждую лунную ночь на голубых цветах у озера. Если ты слижешь ее с листьев, то сможешь летать и днем. А ты не знала?
Майя покачала головой.
— Пока об этом бесполезно думать, — сказал Бен. — Мы не можем собирать росу, когда в озере прячется Крапивник.
— У меня есть еще несколько капель, — сказал Лунг. — Но этого явно не хватит. И потом, они могут нам еще пригодиться.
— Да, — разочарованно сказал Бен, погладив чешую окаменелого дракона.
НЕТ
— Нет, не выйду! — сказал Галькобород. Он сидел в утробе своего хозяина на золотой шкатулке, в которой заключалось сердце Крапивника, и с отвращением смотрел на плескавшуюся внизу жидкость, служившую дракону для пищеварения. Оттуда поднимались и ударяли ему в нос зловонные пары.
— Выходи, чистильщик панциря! — раздался рык сверху.
— Нет! — выкрикнул Галькобород в огромный пищевод. — Вы обещали никогда больше меня не глотать! Мне это надоело! А если я попаду не в то горло? Если я в следующий раз попаду в эту жидкость внизу? — он с ужасом посмотрел вниз, туда, где бродило и булькало.
— Не говори ерунды! — послышался сверху раздраженный голос Крапивника. — Этого предателя Мухоножку я глотал сотни раз, и он ни разу не попал не в то горло!
— Да-да, — пробормотал Галькобород себе под нос, поправляя шляпу. — Рассказывай! И потом, меня укачало, — крикнул он в пищевод. — От всей этой качки. Поймали вы жестяного шершня? Что-то там внизу его не видно.
— Он от меня ускользнул! — прорычал Крапивник, и Галькобород почувствовал, как затряслось от ярости все его огромное тело. — Он улетел вверх, в горы, туда, где до того сидел серебряный дракон.
— Ясно, — Галькобород недовольно поскреб бороду. — А он теперь где? Показал он вам, где прячутся остальные драконы?
— Нет! — яростно фыркнул Крапивник. — Он исчез! Да выходи же ты наконец! Ты должен взобраться туда, где приземлился жестяной шершень. Ты ведь видел, кто в нем сидел! Паученогий предатель! Р-р-р! Я его прихлопну, как мокрицу, но прежде он отведет меня к своему новому хозяину.
— Вот как? — Галькобород все еще дулся. — А что ты мне дашь, если я его найду? Его и жестяного шершня? — он сунул руку под рубашку и нащупал обручальное кольцо Барнабаса Визенгрунда.
— Да как ты смеешь! — зарычал Крапивник. — Вылезай немедленно, или я стряхну тебя вниз, в желудочный сок!
— Ладно, так и быть, — Галькобород, ворча, поднялся и стал карабкаться вверх по пищеводу хозяина. — Я начинаю понимать Мухоножку, — буркнул он себе в бороду. — Да, я его отлично понимаю.
ПОПАЛСЯ
— Они про нас забыли! — причитал Мухоножка, беспокойно бродя взад-вперед. — Вот неблагодарные!
— Да брось ты! — ответила крыса, помешивая ложкой в кастрюле, стоявшей на крошечном походном примусе.
Солнце медленно поднималось на затянутое облаками небо. Между гор лежал густой туман. Его белые клубы скрывали от глаз все: цветы, озеро и Крапивника. Если он все еще был там. Лола попробовала варево, булькавшее в ее кастрюльке, облизнула мордочку и стала помешивать дальше.
— Да присядь ты наконец, гуммификус! Они придут, в сотый раз тебе говорю. Самое позднее, когда стемнеет. Я правда не понимаю, что ты так ноешь. У нас тут есть все, что нужно, — еда, теплое питье. У меня даже спальные мешки есть. Два, что очень удачно.
— Но я беспокоюсь! — жаловался Мухоножка. — Кто знает, какие они, эти другие драконы. Может быть, как раз такие, как в старых сказках. Может быть, они пожирают человеческих детенышей!
Крыса хихикнула:
— Ну, знаешь! Я тебя уверяю, мальчик сумеет сам о себе позаботиться. А если и нет, так на то с ним рядом Лунг. Не говоря уж о мохноголовой кобольдихе.
