Мухоножка вздохнул и снова стал вглядываться в туман внизу.
— А что, все гемелькусы такие, как ты? — поинтересовалась Лола.
— Что? — переспросил Мухоножка, не поворачивая головы.
— Ну, вечно все видят в мрачном свете, — Лола зачерпнула из кастрюльки ложку супа и осторожно отхлебнула. — Черт! — выругалась она. — Опять пересолила, — вдруг она задрала острую мордочку и принюхалась. Уши у нее затрепетали. Мухоножка испуганно посмотрел на нее.
— Есть будешь? — спросила Лола неестественно громко и незаметно показала лапой назад. Там стоял ее самолет. Между колесами, под которые для надежности было подложено несколько крупных камней, что-то шевелилось. У Мухоножки перехватило дыхание.
— Есть? — выдавил он наконец. — А, конечно, с удовольствием, — и незаметно сделал шаг к самолету.
— Отлично, — сказала Лола, вставая. — Тогда я достану еще тарелку, — и вдруг одним прыжком оказалась между колесами и схватила чью-то толстую ногу. Мухоножка бросился ей на помощь, и вдвоем они вытащили из-под самолета упирающегося гнома.
— Галькобород! — воскликнул Мухоножка испуганно. — Опять этот горный гном!
Галькобород не обращал на него внимания. Он кусался, лягался, бил кулаками во все стороны и чуть не столкнул Лолу с горы. Горные гномы намного сильнее, чем крысы или бледные, тощие гомункулусы. Но в ту минуту, когда Галькобород сильным рывком высвободился из мертвой хватки Лолы, Мухоножка сбил шляпу у него с головы.
Гном мгновенно притих. Он зажмурился, отшатнулся от обрыва, охнул и опустился на землю. Мухоножка успел подхватить шляпу прежде, чем она укатилась по склону вниз, и надел на голову. Она закрывала ему лицо до самого носа, и все же совсем ему не мешала. Даже наоборот. Он подошел к самому краю обрыва, так что носки башмаков висели над пропастью — и ему нисколько не было страшно.
— Удивительно! — пробормотал он, повернулся и сдвинул шляпу назад так, чтобы поля не мешали ему видеть. Горы вдруг преобразились. Они сияли и переливались тысячью красок. Мухоножка, дивясь, озирался по сторонам.
— Эй, гемиклус, помоги-ка! — Лола вытащила из багажника длинную веревку. — Надо его связать, пока он не сбежал обратно к хозяину. Ты молодец, что сообразил сбить с него шляпу. Я уж и забыла про все эти дела.
— Здравствуй, Галькобород! — сказал Мухоножка, садясь гному на живот, пока Лола связывала пленника. — Ты, однако, старательный шпион. Я не был таким старательным во все триста лет, что прослужил хозяину.
— Предатель! — взревел гном и плюнул в грудь Мухоножке. — Отдай мою шляпу!
Мухоножка только плечами пожал:
— Ну уж нет! С какой бы стати? — он нагнулся к гному:
— Я знаю, чего ради ты так усердно работаешь на хозяина. Тебя ослепляет золото его чешуи. Но как же ты хочешь его получить, чтобы он тебя при этом не сожрал? Надеешься оторвать что-нибудь, когда он уснет? Я тебе не советую. Ты ведь знаешь, как ему дорога каждая пластина. Или ты забыл, что из-за одного такого кусочка он готов был сожрать профессора? Как ты думаешь, — он еще ближе наклонился к гному, — хозяин боится, что кто-нибудь узнает состав его панциря? А может быть, он еще больше боится, как бы кто-нибудь не проведал, что находится в той шкатулке, которую он называет своим сердцем?
Галькобород злобно сжал зубы, глядя на огонь.
— Что будем с ним делать? — спросила Лола. — У тебя есть идеи, гампиколос?
— Прихватим с собой, что еще с ним сделаешь? — раздался голос позади них. Лола с Мухоножкой подскочили от испуга. Но это была Серношерстка, внезапно оказавшаяся у скалы. За ее спиной ухмылялся Бурр-бурр-чан.
— Как вы здесь оказались? — воскликнул Мухоножка. — Вы нашли драконью пещеру?
— Нашли, — ответила Серношерстка. — А вы, я смотрю, поймали маленького шпиона. Недурно. Вы только представьте, — она откусила от сморщенного гриба, который держала в руке, — мы нашли по пути сюда пару старых грибных грядок, еще с тех времен, когда здесь жили дубидаи. Гора вся изрешечена их ходами, — она облизнулась и насмешливо взглянула на Мухоножку. — А у тебя никак новая шляпа, кроха?
Гомункулус постучал пальцами по полям.
— Потрясающая шляпа! — ответил он.
— Потрясающе было, как вы морочили Крапивника! — сказал Бурр-бурр-чан. — Груздь и опенок, это было здорово! А теперь вы еще и шпиона поймали.
Лола польщенно пригладила уши.
— Пустяки, — сказала она.
— Что ж, от таких пустяков я бы не отказался, — сказал Бурр-бурр-чан, бросая взгляд вниз, в долину. Туман постепенно рассеивался. Черные птицы носились в его белых клубах. Множество черных птиц. Целые тучи их то появлялись, то снова скрывались в тумане.
— Странно, — пробормотал кобольд. — Таких черных птиц я никогда не видел. Откуда они тут взялись?
— Вороны! — прорычала Серношерстка. — Я так и думала, что они от нас не отстанут.
— Он всех их созвал сюда! — простонал Мухоножка, прячась за ее ногу. — Мы пропали! Они просто склюнут нас со скал!
— Что ты несешь? — крыса встала рядом с ним и присвистнула так громко, что Мухоножка вздрогнул. — И правда! Целая прорва воронов! Дядюшка рассказывал мне, что среди них встречаются пренеприятные экземпляры. Это как раз те самые?
Мухоножка кивнул:
— Волшебные вороны. И на этот раз их слишком много, чтобы Серношерстка смогла разогнать их, бросая камушки.
— Надо смываться, — сказала Серношерстка, оттаскивая Бурр-бурр-чана от обрыва, — пока они нас не заметили.
— Крапивник, золотой дракон, сожрет вас всех! — заверещал Галькобород и попытался укусить Бурр- бурр-чана за мохнатую ступню. Но кобольд только рассмеялся.
— Для этого ему придется сперва втащить сюда наверх свой панцирь, — заметил он, забрасывая гнома себе на плечо, как мешок.
— И где тайный вход, твой хитрый хозяин тоже пока не знает, — подхватила Серношерстка.
— Узнает! — рявкнул гном, отчаянно лягаясь. — Он вас всех передавит, как тараканов. Он… — Бурр- бурр-чан заткнул ему рот бородой и скрылся вместе с пленником в проходе, через который они пришли.
— Пошли, кроха! — Серношерстка посадила Мухоножку на плечо. — А то тебя и впрямь склюют вороны.
Лола затоптала костер, сунула кастрюльку с супом в руки Серношерстке и запихала остальные свои вещи в самолет.
— Полетели со мной, голунуксус! — крикнула она, залезая в кабину и заводя мотор.
— Нет, спасибо, — ответил Мухоножка, крепче хватаясь за Серношерстку. — Одного полета с тобой мне хватило, я думаю, на всю жизнь.
— Как хочешь! — крыса захлопнула дверцу и с жужжанием пронеслась над их головами по проходу. Серношерстка в последний раз озабоченно глянула на кружащихся над долиной воронов, вбежала внутрь, задвинула вход камнем, и снаружи не осталось никаких следов тайного хода дубидаи.
ПЛАН
Бурр-бурр-чан притащил связанного Галькоборода в отдаленную пещерку, откуда даже чуткие уши горного гнома не могли услышать того, что происходило в главной, Драконьей пещере. Галькобород выплюнул свою бороду и отчаянно ругался вслед уходящему кобольду, но Бурр-бурр-чан только посмеивался.
