— Да, мы дадим ему сбежать, — он закрыл рюкзак. — А до этого покажем, где находится вход в пещеру.
— Кроха окончательно рехнулся, — простонала Серношерстка. — Я так и думала. Это был только вопрос времени.
— Дай ему договорить, Серношерстка, — сказал Лунг.
— Нам
— Да, ты прав, — пробурчала Серношерстка.
— И все же этот план не годится, — сказала Майя. — Вы забыли про луну. В пещере мы не можем летать.
— Снаружи вы тоже летать не сможете, — ответил Мухоножка. — Мы же вам сказали про воронов. Они снова закроют луну, как тогда над морем, и вы беспомощно упадете прямо в пасть Крапивнику!
— Мухоножка прав, — сказал Лунг Майе. — Нужно заманить его сюда. А летать мы сможем. У меня есть еще немного лунной росы. На нас двоих хватит.
Дракониха нерешительно смотрела на него.
— Ладно, мы заманим его сюда, — сказала она наконец. — Но он ведь здесь все разрушит, правда? — она огляделась.
— Глупости, вы ему этого не позволите! — воскликнула Лола. — Дайте наконец гемоклусу договорить! Мне интересно, что он там придумал с гномом.
Мухоножка с важным видом оглядел присутствующих.
— Как только взойдет луна, — сказал он, — наш пленник сбежит. Со всей информацией, которой так жадно ждет Крапивник, и с бутылочкой кобольдовой слюны. Он расскажет хозяину, где находится вход в пещеру и как туда проникнуть. Он начистит панцирь Крапивника кобольдовой слюной и, — Мухоножка улыбнулся, — отведет его на гибель.
— Но как дать ему сбежать, чтобы он ни о чем не догадался? — спросил Бен.
— Уж об этом я позабочусь, юный господин, — ответил Мухоножка, глядя на свой палец, все еще блестевший золотом с растекшейся пластины. — И я наконец отплачу ему за триста лет тоски и одиннадцать сожранных братьев.
ОБМАНУТЫЙ ШПИОН
Чего только не делал Галькобород, чтобы освободиться от пут. Он бился об пол пещеры, как рыба, выброшенная на лед, тер связанные руки об острые выступы камней, пытался дотянуться до лежавшего в кармане ножа. Ничего не получалось. Крыса оказалась мастерицей вязать узлы. Так он и лежал час за часом на жестком каменном полу, как куль с картошкой, и скрежетал зубами, мечтая оборвать предателю Мухоножке паучьи ноги, а вокруг мерцали в полумраке тысячи прекраснейших камней.
Когда наконец послышались шаги, Галькобород подумал, что возвращается жирная крыса или один из этих косматых кобольдов. Каково же было его удивление, когда из темного прохода показался Мухоножка. Предатель Мухоножка со шляпой Галькоборода на голове.
— Тебе чего здесь надо? — с ненавистью сказал Галькобород, извиваясь, как червяк, в своих путах. — Допросить меня собрался? Пошел вон! Убирайся к своим дружкам! Но сперва отдай мне мою шляпу, мерзкий паученогий предатель!
— Помолчи, — шепотом сказал Мухоножка. Он опустился на колени рядом с гномом и достал из его кармана нож.
— На помощь! — заорал Галькобород в ужасе. — На помощь, ваше золотое сиятельство, убивают!
— Чушь! — Мухоножка принялся разрезать путы. — Если ты будешь так брыкаться, я могу тебе ненароком палец отрезать. А если ты будешь так орать, Серношерстка съест тебя на завтрак.
Галькобород закрыл рот.
— Кобольды не едят гномов, — тихо буркнул он.
— Да нет, случается, — Мухоножка разрезал последнюю веревку. — Я сам слышал, как один из них сказал, что гномы очень сочные.
— Сочные? — Галькобород встряхнулся и в ужасе прислушался. Но все было тихо. Он слышал лишь перешептывание камней. Мухоножка протянул ему рюкзак:
— Забирай свои вещи, и бежим отсюда.
— Бежим? — гном недоверчиво посмотрел на гомункулуса. — Это еще что? Западня?
— Да нет же! — шепотом сказал Мухоножка и потащил его за собой. — Хоть ты мне чуть не испортил весь мой замечательный план, кобольдам я тебя все же не отдам. Тем более что мне нужно послать тебя с вестью.
— Что ты болтаешь? — гном против воли следовал за Мухоножкой по темным проходам. — Какой план? Ты нас предал! Ты послал Крапивника в пустыню! Ты знаешь, сколько дней я выкапывал его из-под горячего песка? И все по твоей милости!
— Глупости! — зашептал Мухоножка. — Ерунда все это! Я не предатель, я верный чистильщик панциря вот уже более трехсот лет — это дольше, чем ты долбишь свои камни, гипсовая башка! И ты думаешь, я способен вот так, за здорово живешь, предать хозяина? Это вороны виноваты! Они меня оклеветали. Они всегда меня ненавидели. Но я зато позабочусь, чтобы Крапивник смог снова поохотиться всласть. Я, а не эти жалкие кривоклювы! А ты мне поможешь.
— Я? — Галькобород ковылял за ним, окончательно сбитый с толку. — Как? Почему…
— Тс-с-с! — Мухоножка зажал ему рот рукой. — Теперь ни звука, понял?
Галькобород кивнул и широко раскрыл рот и глаза. Они вошли в большую пещеру. Во всю свою долгую жизнь гнома не видел Галькобород таких чудес. Камни ослепляли его. В ушах у него звучали их голоса, бесчисленные, никогда им не слыханные, чудесные голоса. Когда гомункулус резко потянул его за рукав, Галькобород словно очнулся от глубокого сна.
— Ты что? Решил окаменеть здесь? — зашипел Мухоножка и потащил гнома дальше по мерцающим недрам земли, мимо спящих кобольдов, мимо крысы, похрапывавшей у своего самолета, мимо мальчика, свернувшегося клубочком, как кошка.
Галькобород не замечал их. Он взглянул вверх, на сияющие лунные камни, засмотрелся на сверкающие узоры на стенах пещеры — и споткнулся о хвост спящего дракона. Гном в ужасе застыл на месте. Перед ним лежали рядышком два серебряных дракона, прижавшись друг к другу так тесно, что непонятно было, где кончается один и начинается другой.
— Два? — шепнул он гомункулусу. — Почему только два? А где остальные?
— В другой пещере, — почти беззвучно прошелестел Мухоножка. — Пойдем скорее! Ты что, хочешь дождаться, пока они проснутся?
Галькобород торопливо потрусил дальше.
— Сколько их? — прошептал он. — Ты должен мне сказать, Мухоножка. Его золотое сиятельство наверняка спросит.
— Двадцать, — ответил Мухоножка, не оборачиваясь. — Может, чуть больше. Идем!
— Двадцать… — пробормотал Галькобород, оборачиваясь на спящих драконов. — Целая куча!
— Чем больше, тем лучше, — откликнулся Мухоножка. — Ручаюсь, что он это скажет.
— Ты прав. Именно это он и скажет, — Галькобород кивнул и попытался оторвать взгляд от камней. Но сокровища, сиявшие со стен, заставляли его забыть, что он беглец и что нужно спешить. Лишь когда пещера осталась позади, чары рассеялись. Гомункулус тащил его по бесконечному туннелю наверх. Туннель упирался в огромную каменную плиту. Галькобород растерянно остановился, но Мухоножка узким боковым проходом вывел его наружу.
Луна уже взошла. За белыми вершинами таяли последние лучи заката. Озеро, где дожидался Крапивник, темным пятном выделялось между горами. Над водой кружили вороны.
— Вот твоя шляпа, держи, — Мухоножка надел шляпу на взлохмаченные волосы гнома. — Сумеешь сам найти это место?
