пострадала?
Ханна кивнула и улыбнулась, но тут их разговор прервал стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Маркус, не выпуская Ханну из своих объятий.
Оказалось, что слуга принес поднос с чаем.
– Спасибо, можешь быть свободен. – Когда слуга ушел наконец, Маркус выпустил Ханну, и она без сил опустилась на ближайший стул. Подойдя к шкафчику из орехового дерева, он достал бутылку бренди, пододвинул другой стул поближе к Ханне, налил ей чаю и добавил капельку бренди.
– Выпей, – велел он. Ханна покорно отпила глоток. – Ну а теперь я намерен допросить Лили. Скорее всего она расскажет нам больше, чем Бентли, на нее моя главная надежда. Наверное, у тебя тоже припасено для нее несколько вопросов, однако позволь мне начать первым.
Ханна кивнула и снова пригубила чай, приправленный бренди; в конце-то концов, именно Маркус – работодатель Лили и вправе поступать с ней по своему усмотрению.
– Если захочешь что-нибудь сказать, у тебя будет такая возможность. Не сомневайся, я заставлю ее выложить все, что ей известно.
Ханна снова кивнула, после чего Маркус раскрыл толстую папку и уселся за стол.
В дверь постучали, и он, подняв голову, посмотрел на Ханну, затем негромко произнес:
– Войдите!
В комнату бочком протиснулась Лили; на лице у нее был написан ужас, будто она поднималась по ступеням гильотины. Остановившись у двери, Лили нерешительно переводила взгляд с Ханны на Маркуса.
– Ваша светлость, – наконец пробормотала она и присела в реверансе.
– Садись. – Герцог не спускал со служанки глаз.
Лили, потупившись, подошла к стулу, на который он указывал, и села, после чего в комнате воцарилось напряженное молчание. Ханна едва удерживалась, чтобы не начать задавать вопросы, но она обещала Маркусу, что не станет ему мешать…
– Итак, – промолвил герцог, заставив Лили вздрогнуть, – у меня в доме завелась шпионка.
Горничная бросила на Ханну умоляющий взгляд, но промолчала.
– Шпионка, которая во мраке ночи пробирается в мой кабинет и творит бог знает какие пакости. Мало того – она похищает невинных детей и заключает сговор с ворами и убийцами, – сурово продолжил Маркус.
– Вероятно, Бентли не сказал тебе, что убийство герцога карается повешением? Да и остальных твоих преступлений достаточно для того, чтобы надолго засадить тебя за решетку. Как знать, выйдешь ли ты когда-нибудь на волю. – Маркус поставил локти на стол и сцепил пальцы. – Полиция пока не нагрянула сюда лишь по одной причине: я хочу, чтобы ты сначала ответила на мои вопросы. Итак, скажи, что заставило тебя предать меня и мое семейство?
Лили, похоже, испугалась до полусмерти.
– Смилуйтесь, ваша светлость, – захныкала она, – я не похищала ребенка, а просто спрятала девочку в безопасном месте…
– Спрятала, но зачем?
Служанка вся съежилась.
– Из-за мистера Риза, сэр. – Ее голосок дрожал. – Он… Он сказал мне…
Маркус не проронил ни слова, лишь всем корпусом подался вперед. Лили побледнела еще больше.
– Он сказал мне, будто его батюшка перворожденный сын, а вовсе не ваш отец, ваша светлость, и что в вашем кабинете хранятся документы, которые подтверждают, что его, мистера Бентли, то есть мистера Риза, сэр, обманом лишили законного титула. Еще он сказал, что сам должен быть герцогом и что будто бы вы и ваш батюшка спрятали документы, а если я их найду, то он… – Она сглотнула. – Он возьмет меня к себе, и что у нас с ним общий отец…
Если герцога и удивила эта история, то, насколько могла судить Ханна, ему удалось ничем не выказать своего изумления.
– Бред, – презрительно фыркнул он. – Придумай сказку получше.
– Но это все правда! – запальчиво воскликнула девушка.
– По крайней мере, так сказал мистер Риз. Сначала я отказалась ему помогать, а потом… Он все знал о моей матери и извинился за своего отца, который так нехорошо с ней обошелся. Получается, я и вправду его сестра, и он хочет загладить передо мной вину. – Она покраснела. – Видите ли, я не знала своего отца, а матушка сказала, что он умер, когда я была еще младенцем. Она вообще не любила о нем говорить. А теперь у меня никого не осталось, кроме… кроме…
Лили всхлипнула.
– Я не знала о том, что готовится убийство; думала, если действительно существует документ, в котором говорится, что мистер Риз герцог, титул принадлежит ему по праву, верно ведь? Я полагала, что он никому не желает зла, а хочет лишь исправить несправедливость. Мне было несложно выполнять его поручения, пока он не попросил меня украсть ребенка, но на это я не могла пойти.
Она обернулась к Ханне и умоляюще воскликнула:
– Поверьте, мадам: что бы ни случилось, я бы ни за что не обидела вашу дочку!
Маркус озабоченно почесал переносицу.
– О чем именно вас просил Бентли?
Лили поспешно вытерла глаза.
– Я всего лишь должна была открывать это, – она указала на двустворчатое окно, доходящее до пола, – и еще иногда отвечать на его вопросы. Он много расспрашивал о вас, мадам.
Лили обернулась к Ханне.
– И что он спрашивал?
Служанка на секунду задумалась.
– Спрашивал, верны ли слухи о нежных отношениях между вашими милостями. – Горничная залилась багровым румянцем. – Я сказала, что вряд ли, потому что никогда не видела… ну… в вашей комнате, мадам…
– Да, понимаю, – оборвала ее Ханна и тоже покраснела.
До недавнего времени Лили никогда не видела в ее покоях Маркуса и вдруг в одно прекрасное утро застала его обнаженным. Неудивительно, что бедняжка тогда выронила поднос.
Однако Маркус, похоже, не собирался отвлекаться от главной темы.
– Значит, ты рассказала Бентли о Молли, – произнес он, не отрывая глаз от Лили.
Служанка кивнула:
– Да, так оно и было. От меня он узнал, что вы, мадам, сильно привязаны к дочке.
Маркус задумчиво откинулся на спинку кресла. Не верить Лили он не мог. Все сходится. Кое-что он узнал от Дэвида, кое о чем догадался сам. Его отец и отец Бентли тоже были близнецами, вернее, двойняшками: в отличие от Маркуса и Дэвида они были разными, как небо и земля. В конце концов, Бентли решил – точнее, внушил себе, – что именно он законный герцог и вознамерился любыми средствами заполучить вожделенный титул. Интересно, действительно ли Бентли полагал, что в кабинете Маркуса хранятся тайные документы, или просто хотел порыться в его бумагах?
То, что Бентли без зазрения совести обманул доверчивую девушку, не знавшую своего отца, было вполне в его духе; он просто воспользовался ею для достижения своих корыстных целей. В случае успеха своего мерзкого предприятия кузен спокойно мог обвинить Лили в убийстве, которого та не совершала, и, чего доброго, потом сам сдал бы ее властям, заявив, что разоблачил заговор.
– Итак, Бентли уверял, будто у вас с ним общий отец, – повторил Маркус. – А что он представил в качестве доказательства?
Лили захлопала глазами.
– Он… – Она осеклась. – Он сам признался. Сказал, что нашел отцовский дневник и прочитал, как его отец соблазнил матушку, когда та прислуживала в Эйнсли-Парке. Еще он сказал, что хоть и не может публично признать меня своей сестрой, но будет обо мне заботиться, как и полагается брату. За это я должна помочь ему, поскольку я его сестра.
– И он показал тебе этот дневник?
– Нет, ваша светлость, – прошептала девушка.
– Неужели он не представил иного подтверждения своему рассказу?
Лили помотала головой, и Маркус глубоко вдохнул.
– Мой дядя уже несколько лет как покойник, – медленно произнес он, – Насколько я помню Бернарда, этот человек никогда не вел дневник. Бернард был мечтатель, художник, и его ничто не интересовало, кроме живописи. Если бы он завел роман со служанкой из Эйнсли-Парка, отец бы взыскал с него сполна.
Маркус умолк.
– Думаю, Бентли это было прекрасно известно.
Лили кивнула.
– Да, ваша светлость, – пролепетала она. – Какая же я дура, что поверила ему!
Маркус невольно пожалел девушку. Это все Ханна виновата, беззлобно подумал он: если бы не она, он бы никогда не заподозрил Лили.
– Сколько тебе лет? – уже не так строго спросил он. Наверняка Бентли наврал ей с три короба, и теперь пора заставить Лили понять, что она предала хозяев ради жалкого лгуна.
Лили нервно сглотнула.
– Скоро двадцать три, ваша светлость.
Маркус задумчиво наморщил лоб.
– Двадцать два года назад мой отец женился на Розалинде. Тогда Бернард жил в поместье Эксетер. Но до этого… – Он покачал головой, припоминая. – Нет, тогда он еще не жил в нашем поместье. До свадьбы отца он почти два года жил в Европе. Помнится, летом, во время свадебных торжеств, я слушал его рассказы об Италии и Греции…
Ханна увидела, как на юбку Лили упала слезинка. Пожалуй, они с Маркусом взялись за нее слишком круто. В конце концов, она так и не отдала девочку Бентли, как бы сильно ей ни хотелось восстановить так называемого брата в правах.
Бросив взгляд на герцога, Ханна поняла: ему совершенно безразлично, что руководило Лили в ее поступках: она предала его, шпионила за ним и вступила в сговор с человеком, который хотел его убить. Похоже, девушка и впрямь может угодить за решетку, а ведь ей ещё нет и двадцати трёх!
Неожиданно Маркус обернулся.
– Ну и как же ты с ней поступишь? – спокойно спросил он.
Ханна растерялась. Имеет ли она право выносить приговор? И если да, то какой?
Ханна невольно поднялась.
– Помнишь, ты кое-что предложил мне, когда я только приехала?
Маркус на мгновение задумался, потом кивнул.
– Можно забрать это сейчас?
