свою трудовую жизнь он не мог дождаться, когда придет в контору.
Из дома он вышел на десять минут раньше обычного, и когда без четверти девять прибыл на Сент- Мэри-Экс, входная дверь оказалась заперта. Дилемма. Если он постучит, это или ему зачтется (энергичному юному клерку не терпится подарить родной фирме пятнадцать минут своей жизни), или же вызовет хмурую гримасу и недобрые слова, что потревожил партнеров. Разумеется, если предположить, что ему кто-то откроет. В здании как будто не было никаких признаков жизни: жалюзи на верхних окнах опущены, свет сквозь них не пробивался.
Вот так он и стоял, борясь с нерешительностью, как вдруг изнутри донеслось шарканье. Крышка почтового ящика медленно-медленно приподнялась. Пол инстинктивно пригнулся посмотреть, что происходит, и ясно увидел в щель один круглый, красный глаз рептилии. Потом дверка захлопнулась, шарканье возобновилось. А еще — если, конечно, он не ошибся — изнутри раздалось отдаленное сдавленное кудахтанье, напомнившее смех гиен в зоопарке.
'Мистер Тэннер', — тут же подумал он.
Но тут появился сам мистер Тэннер: быстро подошел от автобусной остановки, на ходу нашаривая в кармане ключи. Вид стоящего под дверью Пола как будто застал его врасплох.
— Что вы тут делаете? — спросил он.
— М-м-м... — ответил Пол. — Да вот, пришел пораньше. Мистер Тэннер улыбнулся — как гиена.
— Вижу, — сказал он. — Дверь открывается ровно в девять. А сейчас без десяти.
— О, — сказал Пол. — Извините.
Мистер Тэннер нахмурился, словно что-то его беспокоило.
— Что ж, вам лучше войти.
Отперев дверь тремя большими старомодными ключами, он проскользнул мимо Пола, точь-в-точь старший брат, бросившийся за шоколадкой.
— Подождите здесь, — велел он, исчезая за дверью пожарного выхода. — Конфиденциальная почта, — добавил он, но прозвучало это как отговорка: почта все еще лежала в проволочной корзинке на двери, и к ней мистер Тэннер не притронулся. — Порядок, — заявил он, вновь появляясь из пожарной двери, — входите, я за вами запру. Вам лучше направиться прямиком в свой кабинет.
Шагая по коридору, Пол услышал, как за спиной у него закряхтели три замка. 'Странно', — подумал он. А еще удивительнее, что мистер Тэннер не отпустил никакой гадкой остроты по поводу пиццы-пепперони. Совсем не в его духе упустить такую возможность, разве что он пытался внушить Полу ложное чувство безопасности.
В кабинете царил полнейший беспорядок. Не обычный беспорядок (во всяком случае, на его половине стола), нет, по полу везде были разбросаны бумаги, два ящика архивного шкафа выдвинуты. Пол на мгновение застыл: если это взлом, тут нельзя ничего трогать. Пока он стоял, пытаясь сообразить, что ему теперь делать, дверь распахнулась, и в комнатку ворвался мистер Червеубивец (Рик для друзей; о котором ни слуху ни духу с того первого дня не было). Волосы у него были встрепаны, коготь косо свисал из-за воротника куртки.
— О! — Он в некоторой растерянности поглядел на Пола. — Привет. Вы рано.
Пол кивнул.
— Транспорт, пробки, — автоматически отозвался он.
— Н-да, понимаю. — Мистер Червеубивец посмотрел на стол и архивный шкаф, потом на Пола, потом снова на стол и архивный шкаф. — Треклятые уборщицы, — сказал он, утрированно цокнув языком. — Вечно после них кавардак. — Наклонившись, он подобрал с пола стопку бумаг. — Вы уж их простите, — сказал он, локтем задвигая ящики.
— О, ничего страшного, — ответил Пол, недоумевая, что тут происходит. — Давайте я вам...
Беспокойно улыбнувшись, мистер Червеубивец переступил с ноги на ногу. У Пола возникло такое ощущение, что он стоит на чем-то, чего ему не полагается видеть.
— И впрямь, — сказал мистер Червеубивец, — окажите услугу, заскочите в кладовую и принесите мне три среднетвердых карандаша? Ладно?
По пути за канцпринадлежностями Пол встретил мистера Сусловица, который, пятясь из конференц- зала, тащил огромный джутовый мешок, и мистера Уэлса, которого не видел с самого собеседования и который, завидев Пола, безуспешно попытался спрятать за спиной совок и скомканную газету. Уважительно — как он надеялся — кивнув на ходу, Пол поспешил пройти мимо обоих, взял карандаши, расписался в книге и юркнул в свой кабинетик. Все бумаги лежали аккуратными стопками на столе, мистера Червеубивца не было и в помине. Пол почесал в затылке и решил об этом не думать. Потом снял пальто и пошел повесить его на крючок за дверью, но крючка не оказалась. Вместо крючка имелись четыре рваные дырки там, откуда были вырваны болты, и четкий след лапы с четырьмя когтями.
'Не мое дело', — сказал Пол самому себе, а потом наклонился и заглянул под стол, просто чтобы убедиться, что там никто не спрятался. К несчастью, усевшись на стул, он оказался ровно против того места, где был крючок и где теперь красовались следы когтей. Перед его мысленным взором замаячил круглый красный глаз, поглядевший на него из щели. Если уж на то пошло, при иных обстоятельствах, он бы выскочил из здания, как крыса из водостока.
Но он ничего не мог поделать, а потому велел себе успокоиться и не брать в голову. В конце концов человек, живущий в одной квартире с заключенным в камень столовым прибором, не вправе критиковать чужие, необъяснимые царапины. Подойдя к стене, он провел по бороздам пальцем. На ощупь дерево было шершавым и занозистым, и это почти убедило Пола, что глаза его не обманывают.
'Интересно, страусы счастливы?' — спросил себя он. С одной стороны, если суешь голову в песок, не видишь все возможные неприятные вещи, которые могли бы испортить тебе день. С другой стороны, следовало иметь в виду, что головной убор из страусиных перьев во многих африканских странах — часть традиционного костюма, а значит, в этом подходе есть свои недостатки.
Он снова сел, и несколько секунд спустя дверь открылась.
— Привет, — сказала худая девушка.
И тут же следы когтей, блестящие красные глаза и шебуршение за дверью разом вылетели у него из головы. Она просто ему улыбнулась — слабенькая такая, тусклая сорокаваттная улыбка, — но для Пола это было все равно что снова стать ребенком и впервые увидеть рассвет. Никогда еще она не говорила ему 'привет'.
— Здравствуйте, — неловко проговорил он, когда она сняла свое пальто с капюшоном и повернулась, чтобы повесить его на крючок.
— Да кстати... — добавил Пол, но опоздал.
— А что случилось с вешалкой для одежды? — нахмурилась она.
— Понятия не имею.
— Крючка нет. Такое впечатление, что его вырвали.
— М-м-м. И это еще не все. — Он указал на царапины от когтей и немного растерянно спросил: — Видите, о чем я?
— Откуда, скажите на милость, такие царапины? Похоже на ногти или на когти.
— Вы так думаете?
— Да.
— Чудесно. — И он поспешно добавил: — Я хочу сказать, это большое облегчение. Понимаете, я уже боялся, что мне привиделось.
— А почему это вам должно было привидеться?
— Не знаю. — Пол помешкал. Его распирала потребность кому-нибудь рассказать, но он до чертиков боялся того, какое выражение возникнет у нее на лице, если она ему не поверит.
— Ну, со мной позавчера случилось кое-что странное. Она повернула к нему голову:
— В каком смысле странное?
'А и ладно', — подумал он, зажмурился и начал:
— Когда я вернулся из того паба, где мы выпили...
— Да.
— Когда я вернулся, — повторил он, — у меня в квартире оказалось нечто... невероятное... Дверь стояла нараспашку, кто-то зашел и оставил у меня, ну... огромный кусок гранита. С засевшим в нем мечом.
