Большая такая острая штуковина, я палец о него порезал, вот, посмотрите. Я попытался его вытащить, потому что на боку камня была надпись, но меч не поддался, поэтому я просто повесил сверху кое-какие старые вещи, чтобы не пришлось на него смотреть. И утром, когда я уходил на работу, он все еще стоял у меня посреди комнаты.
Она молча смотрела на него две, может быть, даже две с половиной секунды — достаточно, чтобы с потолка до пола выросли сталактиты.
— Так и у вас тоже? — спросила она.
Пол кивнул. 'О небо! — подумал он. — Она поверила, она не считает меня...'
— Что вы только что сказали?
— Вы тоже такой получили? — Она села, потирая нос костяшкой пальца.
— Тоже?
— Вот именно. Нам его доставили вечером в субботу, незадолго до того, как я вернулась домой. Но так получилось, что вчера у папы был день рождения, поэтому он решил, что это подарок ему. Он заставил грузчиков затащить его на задний дворик и поставить между папоротниками в горшках и пластмассовым фонтанчиком. По правде говоря, он просто без ума от него.
— Э-э-э, — протянул Пол. — А на вашем есть надпись?
Она кивнула.
— Я попыталась дернуть, когда никто не видел. — Успешно?
— Нет.
— И я тоже. Оно и понятно, ничего удивительного. Если верить матушке, где-то перед Первой мировой мой прапрапрадед был мэром Рамсгейта, но дальше этого мы к королевской крови не приближались. И вообще сомневаюсь, что захотел бы получить эту работенку: весь день спускать на воду корабли и ходить на экскурсии по заводам.
Она кивнула:
— Действительно ужасно неловко бы вышло, если бы мне удалось вытащить эту дурацкую железяку. Я монархии не одобряю. Но моей маме было бы приятно. Она без ума от королевской семьи, собирает книги про них, памятный фарфор и все такое.
— Значит, повезло. У вас есть какие-нибудь предположения, что все это значит?
— Нет, — немного подумав, сказала она. — И все равно приятно, что у вас тоже такой. Мне казалось, я схожу с ума.
Тут ненадолго задумался Пол.
— Но кто его доставил? — спросил он. — Ваш отец ничего не говорил?
Она покачала головой.
— Мне не хотелось спрашивать, ведь он решил, что это ему в подарок, а поскольку для него у меня был только галстук, я решила, что это весьма кстати. — Она перевела взгляд на дверь. — Для собаки слишком высоко, — сказала она. — Разве что собака была очень большая. Какого роста датские доги?
— Не такие уж высокие, — отозвался Пол. — Надеюсь. — Потом он рассказал ей про мистера Червеубивца и про мистера Сусловица, и про мистера Уэлса. — Да, а еще я пришел рано, — добавил он, — мистер Тэннер появился, пока я стоял под дверью. Дверь была еще заперта, — объяснил он, — и он как будто был совсем не рад меня видеть. Заставил подождать в холле, а сам куда-то уходил.
Она пожала плечами.
— Может, просто несвежую фрикадельку съел. Но остальное... Как по-вашему, что было в том мешке?
— Понятия не имею, и я не остался посмотреть. Знаете, — добавил он, — а мне действительно хочется выяснить, чем они тут занимаются.
— Выходит, нас теперь двое, — сказала она. — Значит, вы не хотите отсюда сбежать? Я хотела сказать, подать заявление об уходе.
— Что? И не попытаться раскрыть великую тайну?
— Да.
Пол кивнул.
— Еще как хочу! Все эти странности мне не по нутру. С другой стороны, мне нужна работа.
— Вот и у меня так же. Если я скажу дома, что все послала, они на стенку полезут. Ну, сами знаете, скандалы, сцены и прочая мелодрама. Уж лучше странности.
Пол втихомолку благословил родителей девушки, ведь если она бросит работу — все, конец, он никогда больше ее не увидит. Загадочные мечи и тварей с когтями едва ли можно считать большими плюсами в рабочей обстановке, но будь он проклят, если позволит им встать между ним и девушкой, которая в самом деле ему улыбнулась, даже дважды.
— Выходит, мы тут застряли, — весело сказал он. — Ну и ладно. На все, наверное, есть простое и логичное объяснение.
— Да? И какое же?
Он пожал плечами:
— Из того, что я не могу его найти, вовсе не следует, что оно не окажется до идиотизма очевидным.
— И я тоже не могу его найти.
— Ну тогда, — признал он, — возможно, все не так просто. Но объяснение-то должно быть. Мы, вероятно, очень над собой посмеемся, когда его услышим.
Судя по ее лицу, она так не думала.
— Наверное, нам нужно браться за работу.
— Пожалуй, да, — ответил Пол. — Кстати о работе — возможно это только мое воображение, но мне кажется, конец уже виден. Только вспомните, когда Джулия появлялась в последний раз с новой порцией этого мусора? Худая девушка на минуту задумалась.
— В пятницу сразу после ленча.
— Вот именно. Когда мы начали, она приходила примерно каждый час. А сейчас все явно замедляется.
— Возможно, вы правы. — Она на мгновение отвела взгляд. — Послушайте, знаю, что я... ну... у меня получается все безнадежно медленно. Если бы вы могли взять часть моей стопки...
— Конечно, — обрадовался Пол — и испугался, не переборщил ли с готовностью помочь. — Если вы не против, я хочу сказать. Ведь в конце концов это действительно скучная дурацкая работа. Чем быстрее мы с ней покончим, тем быстрее нам дадут что-нибудь поинтереснее.
— Или что-нибудь гораздо хуже. Он помотал головой:
— Смотря что значит 'хуже'.
— Вы правы. Вот, — она подтолкнула через стол оползень таблиц, — сделайте эту часть, ладно?
— Спасибо, — кивнул он.
— За что?
— Да так... — Не мог же он сказать: 'Спасибо, что не задираете нос и не говорите гадостей, вы даже понятия не имеете, как много это для меня значит'. — Ну, это помогает убивать время.
Теперь он уже мог перебирать и сортировать листы, даже над ними не задумываясь. Впрочем, сегодня это было сомнительным благословением. Почему-то ему казалось, что если он слишком напряженно станет думать про явную перемену в худой девушке и про то, что бы это значило, он сам все испортит. Ему хотелось заглушить мысли статикой цифр, но почему-то войти в транс никак не удавалось. Стопу он закончил, почти сам этого не заметив, а когда поднял взгляд, то увидел, что и перед ней на столе тоже пусто. Она даже улыбалась.
— А я быстрее.
— Смухлевали.
— Нет.
— Смухлевали.
Назревало еще одно великое Мгновение, но тут дверь открылась и вошла Джулия. И никаких бумажных кип с собой не принесла, как обнаружил, проклиная ее за гнусную несвоевременность, Пол.
— Вижу, с этим вы закончили, — без особого удивления произнесла она. — Тогда у мистера Тэннера
